Читать «Чрезвычайное» онлайн - страница 65

Он довольно заносчиво спросил:

- Что вам угодно?

- Хозяина.

- Занят.

- А вы-то, извините, кто здесь? - поинтересовался я.

- Я друг этого дома! - с такой напыщенностью заявил он, что я не удержался от улыбки.

- Тогда во имя этой дружбы не откажите в любезности, позовите ко мне Евгения Ивановича.

И пока он ходил, я сообразил: для темных старух "просвещенные" речи бывшего учителя математики, наверно, слишком заумны, у него свой круг поклонников, людей с претензией на образование, и Ванька Кучерявый, читающий со слезой за стакан водки "Москву кабацкую", один из них. Друг дома - смех и слезы.

Хозяин проверял взятки в ульях, вышел ко мне в белом несвежем халате, в шляпе с закинутой наверх сеткой. Увидел и заметно смутился, сразу же закосил глазами в сторону, но улыбнулся смущенно.

- Анатолий Матвеевич! Рад вас видеть... В дом пойдемте. Может, самовар?.. Мед свежий...

- Нет, спасибо, я на одну минуту.

- Тогда вот сюда, в тень.

Мы уселись на скамеечку под унылой от старости черемухой. Уселись и замолчали...

Ванька Кучерявый стал в стороне, уставился в пространство, приосанился в красноречивой позе: я почтителен, но независим.

Широкое каменно-тяжелое лицо, все тот же убегающий взгляд, мослоковатые крупные руки, неловко лежащие на коленях. Изменился лишь чуть-чуть - каменное лицо покрывает какое-то благодушное маслице...

- Анатолий Матвеевич, - первым заговорил Морщихин, - из всех людей, с кем я тогда сталкивался, единственно о ком сейчас думаю с глубочайшим уважением, это о вас.

- Теперь приходится сталкиваться с другими?

- Что ж, - нахмурился Морщихин, - другая жизнь, другие знакомства.

- Вы, вижу, не очень-то убиваетесь?

- Я теперь могу быть самим собой.

- То есть проживать день за днем среди ульев и кустов малины, а в свободное время втолковывать, какая связь между теорией Лобачевского и святой троицей?

- Анатолий Матвеевич, - суховато, но с достоинством ответил Морщихин, - зачем колоть этим глаза? Если к вам придут за словом утешения, неужели вы отвернетесь, прогоните людей от себя? Не могу гнать и я.

- Помните, вы говорили: какой, мол, вы воин. А уже я тогда знал - развяжи вам руки, непременно будете воином.

- Называйте меня воином, коль вам нравится. Только вреда от моей так называемой воинственности никому нет.

- Слушайте, Евгений Иванович. - Я, не надеясь поймать его взгляд, уставился в брови. - Если до меня дойдет слух, что к вам на ваши безвредные беседы ходят ученики, будете иметь дело со мной.