Читать «Служба превыше всего» онлайн
Алгис Будрис
Алгис Будрис
Алгис Будрис
СЛУЖБА ПРЕВЫШЕ ВСЕГО
ани учут мине четат пака плоха но я буду делат ето лутше
пими
Массачусетс 712, 820-й
ЦЕТИР,
СЕКИМПОВС АПО-15,
28 сентября.
Леонарду Стейну, редактору,
Бесконечность,
862, Юнион-стрит,
Нью-Йорк 24, Н.-Й.
Дорогой Лен!
Сейчас я тебя удивлю.
Похоже, в твоей Бесконечности вскоре появятся новые рассказы Х. Е. Вуда. К моменту, когда ты получишь это письмо, 820-й ЦЕТИР СЕКИМПОВСа обретет нового руководителя проекта, а я вернусь в нашу старую берлогу на углу Ройал и Пери-стрит.
Но не стоит оплакивать Хейвуда-младшего. Мы с СЕКИМПОВСом расстались с сухими глазами и гордо поднятыми головами. Прощание наше обошлось без грусти, горечи, без слез и сожалений. СЕКИМПОВС — в одной из своих, судя по всему, бесчисленных персонификаций — просто похлопал меня по плечу и порекомендовал собирать манатки и сматывать удочки. Какое-то время я постараюсь держаться подальше от кибернетики и, конечно, воздержусь писать рассказы о роботах, — тем более, что я и раньше их не жаловал.
Впрочем, все это — длинная история, минимум на десять тысяч слов, а значит, если я расскажу ее сейчас, то не досчитаюсь по крайней мере долларов трехсот.
А потому иди-ка и запасись нераспечатанными колодами, — я появлюсь в городе на следующей неделе.
Привет коллегам и ребятам,
Вик Хейвуд.
На самом деле меня зовут Прототип Механического Человека 1, но все называют меня Пимми, а иногда Пим. Меня собрали в восемьсот двадцатом цетире 10 августа 1974 г. Я не знаю, что такое человек, цетир, 10 августа 1974 г., но Хейвуд обещает, что завтра я узнаю.
Что такое завтра?
Пимми.
Я все еще испытываю некоторые затруднения с определением понятия человек. Однако, насколько я понимаю, люди тоже не могут его найти.
820-й ЦЕТИР — это, конечно, восемьсот двадцатый Центр технических исследований и разработок СЕКИМПОВСа — Сектора искусственного и механического персонала Объединенных военных служб. 10 августа 1974 г. — это день перед вчерашним.
Все это самоочевидно, но записать, однако, стоит. Вчера я слышал очень странный разговор Хейвуда с Расселом.
Рассел — невысокий человек лет тридцати пяти-сорока, заместитель Хейвуда. Он носит очки. Подбородок сильно скошен, из-за чего в профиль голова выглядит странно симметричной. У него высокий голос и резкие, быстрые жесты. По-моему, нервы у него постоянно перевозбуждены.
Хейвуд довольно высок ростом — почти так же, как и я. Движения у него плавные — тоже почти как у меня. Временами кажется, что при своем немалом весе он почти не касается пола. Правда, как-то раз он оставил в пепельнице недокуренную сигарету, и я заметил, что кончик ее изжеван в клочья.
Почему все, кто имеет отношение к СЕКИМПОВСу такие нервные?
Хейвуд прочел первую запись о том, что я теперь могу называть своим дневником. Он показал ее Расселу.
— Похоже, ты на совесть попотел над программой самосознания, Рас, — сказал он.
Рассел нахмурился.
— Боюсь, не слишком ли. У него никак не должно было проявиться такой неудержимой тяги к самовыражению. Надо бы побыстрее это подправить. Может, вставим новую программу?
