Читать «Свой среди чужих, чужой среди своих» онлайн - страница 62

— Покажи-ка ногу.

Егор принялся разматывать тряпки. Некоторое время, нахмурившись, смотрел на рану.

— Я ж говорил, гангрена, — процедил ротмистр.

— Ничего, ничего, — заверил Егор. — Сейчас еще травок приложим. Держись, ротмистр. Я под Чугальней после боя трое суток валялся, пока меня нашли. В живот угораздило. Ничего, выжил.

Шилов приложил к ране свежие листья, принялся забинтовывать. Лемке, морщась от боли, проговорил:

— Я тоже под Чугальней был... Восемнадцатый каппелевский батальон.

Шилов перестал бинтовать, посмотрел на ротмистра:

— Офицеры?

— Да.

— Березовку вы прикрывали?

— Мы... — Лемке опять сморщился от боли.

— Понятно! — нахмурился Шилов и буркнул: — Жалко, не встретились.

— Жалко, — усмехнулся Лемке.

Потом Шилов встал, встряхнул ель, на которой тащил Лемке, сказал:

— Давай, ротмистр, пора.

Дождь все усиливался, повис над тайгой плотной серой пеленой. Мох чавкал и хлюпал под ногами, с козырька

фуражки тонкой струйкой стекала вода. Небо почернело, затянулось разбухшими тучами. Скорчившись, подтянув колени к подбородку, на елочных лапах лежал Лемке. К спине его портупейным ремнем был приторочен баул.

Шилов тащил и тащил, время от времени меняя под ремнем плечи. Тяжело дышал, щурился, глядя вперед. Слышались размеренные, хлюпающие шаги.

— Кукушка, кукушка, — бормотал Лемке, пристукивая от холода зубами, — сколько мне жить осталось?

И вдруг сквозь монотонный, плотный шум дождя, как слабая надежда, послышалось далекое: «Ку-ку! Ку-ку!» Или, быть может, ротмистру почудилось? Он даже привстал, прислушиваясь.

— Стой!

Шилов обернулся. Он увидел, как Лемке скатился с еловых лап, сбросил с себя баул и теперь полз, проваливаясь в мох, раненая рука подвернулась, и он упал лицом в ржавую жижу. Секунду лежал неподвижно, потом зашевелился и снова пополз.

Егор бросился к нему, приподнял за плечи:

— Ты что?

— Уйди! — Лемке попытался вырваться.

— Не дури, ротмистр!

— Уйди, сволочь! — вдруг завизжал Лемке, повернув к Шилову мокрое, исказившееся от ненависти лицо с прилипшими ко лбу волосами. — Дай помереть спокойно, уй-ди-и!

— Нельзя тебе помирать, ротмистр, никак нельзя. — Егор обхватил его поперек пояса, потащил обратно к срезанной ели.

Лемке отчаянно вырывался.

— Тебе в чека правду сказать надо, — веско проговорил Егор. — Понимаешь, правду.

— Пусти! Скажу! — ротмистр вырвался, упал в мох, попытался подняться. — Скажу... Только сгинь с глаз моих!

Шилов смотрел на него и молчал. Мокрое, осунувшееся лицо Лемке, заросшее щетиной, с вылезающими из орбит от ярости глазами, было страшным.

А над ними глухо вздыхала тайга и шуршал ливень, мирно бормотали где-то в зарослях разбухшие ручьи, раскачивались кроны высоченных сосен, стряхивая алмазные капли на землю, и не было им никакого дела до этих людей, ненавидящих друг друга и вынужденных быть вместе.

— Карпов... Подполковник Карпов его настоящая фамилия... Он главный представитель подпольного центра в городе и во всей губернии!.. — кричал Лемке, с ненавистью глядя на стоящего перед ним Шилова. — Теперь ты все знаешь, проваливай! Ненавижу! Будь ты проклят!