Читать «Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами)» онлайн - страница 111
Георгий Давыдович Венус
...Сухая, как сено, трава лежала на земле примятая. В траве блестели обоймы и медные гильзы из-под патронов. Около леса стояли пулеметные двуколки. Слева из леса выходили санитары. Санитары несли носилки.
Я все более ускорял шаг, пытаясь нагнать подпоручика Морозова, идущего впереди меня и почему-то все более и более подающегося вправо. На ходу он то и дело наклонялся. Немного нагнав его, я заметил, что наклоняется он над ранеными. У некоторых он что-то отбирал и пускал потом по ветру какие-то мелко изорванные бумажки.
- Това-а... Товарищи!.. Пи-ить! - услыхал я вдруг чей-то голос. Я остановился. В нескольких шагах от меня лежал раненый красноармеец. За его головой торчала его винтовка, штыком в землю воткнутая подпоручиком Морозовым.
Подойдя к раненому, я наклонился и протянул ему флягу.
Зацепившись за траву, в ногах красноармейца тоже валялись какие-то клочки изорванной бумаги. Я поднял несколько и расправил. Это были изорванные листы его красноармейской книги.
"...бернии Новгороде" - прочел я на одном клочке. На другом: "...полка, 5-й роты", на третьем: "...волец, комму..."
Только тогда я понял, отчего подпоручик Морозов рвал красноармейские книги некоторых раненых.
Когда мы подымались к лесу, на опушке несколько офицеров 4-го взвода рыли могилу. Двое сколачивали большой березовый крест.
- И многих убило?
- Без малого - два отделения,- ответил мне поручик Устинов.- Ну и мы ж их перекололи! Всех!.. Впрочем, их там не так уж много было!
- И откуда Туркулу батальон померещился? Да еще третий, огромный такой!.. Рота, и то едва ли!..
- Сволочи! - пробасил третий офицер, поручик Макаров.- Удивляюсь, господа! Словно на Руси у нас своих сволочей мало! Вот сейчас,- смотрите,китайцев каких-то пригнали!
И, наклонившись, он вновь ударил по земле топором. Ель над ним задрожала. С ветвей посыпались шишки.
- На бедного Макара все шишки валятся! - засмеялся поручик Устинов.
Мы уже входили в лесок.
- Нет, брат, снимай и штаны и гимнастерку! Всё, брат, снимай!
Поручик Пестряков сидел на земле, вытянув вдоль корней кривые, как у кавалериста ноги. В руках он держал наган. Перед ним, окруженные офицерами, стояли человек 8 пленных - низкорослых и желтолицых, с редкими, острыми бороденками.
Один уже лежал на земле. Трава под ним краснела.
- Я!.. Подождите!.. Я!..- подбегая ко взводному, кричал поручик Горбик.- Вози-и-ться?! - И, подскочив к пленным, он ударил одного из них прикладом по голове.- Раздевайся, китайская кавалерия, мать твою в шелк!
- Нэ Китай! - бабьим голосом, закричал, хватаясь за голову, пленный.Нэ Китай!.. Башкирия!
Держа руки над головой, он прыгал под ударами, быстро дергая острыми плечами.
- Моя нэ Китай!.. Моя - Башкирия!.. Нэ... нэ... нэ Китай!
- Умора!
- С ума сойти!
- Ну и публика!..- хохотали офицеры.
- Ну, раз Башкирия, ничего не попишешь! Одевайся! - сказал поручик Пестряков, вставая.
Но поручик Горбик вскинул в плечо винтовку.
- Вот этого, поручик, этого,- врет! - уж больно на китайца смахивает!