Читать «И романтические розы» онлайн - страница 7

Это был "Дон Жуан" Рихарда Штрауса - тяжелое, как пробег египетских колесниц, торжество страсти героя, обманное и самоупоенное. И легкие, призрачные колокольчики Селины. "Ненужный атом".- Татьяне вспомнилось, что написал о Дон Жуане поэт...

"Белка песенки поет да орешки все грызет, а орешки не простые, Все скорлупки золотые..."

У румынской переводчицы глаза стали совершенно круглые, почти птичьи. Она была большим знатоком оперного искусства, в том числе и русского: Римский-Корсаков, Чайковский, это ваше "Swan lake", озеро с лебедями, всё сплошь навеянное гомосексуализмом безумного баварца, принца Людвига, он, как известно, не мог ни дня прожить без музыки Вагнера... В ней явно буйствовали какие-то диктаторские вкусы, хотя с диктаторами на ее собственной родине они, действительно, разобрались еще хуже, чем мы с нашим Чайковским, про себя усмехнулась Татьяна.

"Белка песенки поет да орешки все грызет, а орешки не простые..."

"Лебеди, ангелы, призраки, люди, львы, орлы, куропатки! Чувства, похожие на большие изящные цветы!..- Ас, прикрыв набрякшие веки, очевидно, вспоминал свое театральное прошлое.- Рогатые олени... Характерно, что космогония и эсхатология, то есть мифы творения и мифы конца света, всегда совпадают. Там взаимодействие, дружба воды и огня с холодом, здесь - пожар и наводнение, жар и стужа. И примерно одинаковые и там и тут сражения богов с хтоническими чудовищами - змеи, волки, орлы, куропатки..."

Татьяна испугалась - вот оно! Семинар уже начался, а сказать ей решительно нечего. Да и конец света все откладывается и откладывается.

"Белка песенки поет да орешки все..."

"Rotation! Вечное чередование!" - Румынка-птица-лебедь захлопала круглым глазом, вспомнив что-то из своего Ницше, бессмертного чудовища, все оживающего и оживающего для пира в нашей общей вальхалле.

"Рогатые олени, орлы, куропатки..."

"Белка песенки поет..."

Цветущая липа над ними гудела пчелиным войском. Великолепный ароматный гул шел откуда-то сверху, от самого купола дерева, из всех его первоцветов, сливаясь с музыкой дня, его ползучим хмелем, и они, задрав как по команде головы, опрокинулись в этот запах. Роза липового дерева цвела так щедро, так благодатно. А под ней во всю длину дорожки тянулась уже вытоптанная полоса, желтый песок опавших соцветий - он был гораздо желтее, чем сами цветы, прозрачные и пресноватые на вид и на вкус. Желтая смерть. Еще дальше горбилась асфальтовая горка с двигающимся по ней велосипедистом - в необоримом мускульном усилии он упорно крутил педалями, продвигаясь напрямик, в объезд тому стопору сознания, который, очевидно, подстерегал всякого, решившегося проехаться по этой ровной лужайке, возле цветущей липы.

"Священный мед поэзии! - отбиваясь от пчел, выкрикнул Ас.- Источник обновления и магических сил, дающий волю и экстаз. Это он, Один, добывал для своих подданных священный мед, и из-под руки его выходили руны..." - Кажется, он пытался поймать пчелу, по крайней мере что-то жужжало у него в ладони. Вот бесстрашный, от души восхитилась Татьяна.