Читать «Трупоукладчик» онлайн - страница 26

— Тьфу! На мыле вроде?..

— Вот про мыло наш разговор и будет, — сказал я.

— Чегось? — не понял старик.

— Баньку надобно возвести, Емельич, — объяснил я. — Как, не слабо?

— Где?

— Тут вот, — потоптался я на месте.

— Баньку? — Осмотрелся. — Можно и баньку. — Скороговоркой проговорил: — С легким паром, с молодым жаром. Пар костей не ломит, а простуду вон гонит! С тела лебедь-с, а с души сухарек…

— Вот именно, — только и вымолвил я. Вот что значит живое народное творчество. Или это действие импортного хмеля?

— Без баньки наш мужик вроде как без оглобли, — иносказательно подвел итог мой собеседник, вскрывая вторую пивную емкость. — Не, без баньки нельзя.

И мы, две высокие договаривающиеся стороны, порешили, что Емельич со своими старшими внуками и Шамилем через недельку сдают под ключ банно-прачечный комбинат на огороде и только после этого идет оплата работы и строительных материалов. Чтобы греха не было пропить баньку на корню. Я подивился такому мужественному и мудрому решению и понял, что мы все ещё живем. Нет силы, способной переломить наш патриархальный хребет. Как говорится, хмельна брага — из великого врага, да квас с малины от мудрой старицы Акулины.

Когда мы с дедком вернулись на веранду, то обнаружили позитивные изменения: Панин и Котэ просыпались с мукой в веждах. Заметив в руках дедка банку с лечебным пойлом, оба заметно оживились. Особенно волосатый Кото, который, вскочив в семейных трусах, принялся кружить вокруг Емельича, как обезьяна вокруг бананового дерева.

Я сказал им все, что я думаю о них, праздных, и напомнил о скором отъезде. Неужели на свежем воздухе долг перед родиной благополучно забыт? Друзья схватились за головы: только без вычурной патетики, и так тошно. Я понял, слова бессильны, и намекнул, что лекарство от всех болезней находится в светлой горнице, где красны девицы. Бутыль с табуретным самогоном ждет героев. Намек был настолько тонок, что Котэ тут же догадался; завопив благим матом, ударил в стену. Головой. (Шутка.) Девицы-красавицы завизжали в ответ. Перепуганный пес залаял. Емельич перекрестился. А я удалился. Что делать «тигру» среди племени примитивных приматов? Это я ещё выразился с большим уважением к роду человеческому. В лице моих друзей.

Богомольные старушки тянулись по тропинке к местному кладбищу. Казалось, они гуськом направляются к небу. Небо было чистым и пасхальным.

Я же возвращался после посещения могилы отца и матери. Могила оказалась ухоженной чьими-то добрыми руками; я недолго постоял у креста и деревянной пирамидки и ушел. Примерный, богобоязненный сын? Отнюдь. Никогда им не был. Просто иногда возникает душевная потребность встречи с родными людьми. Пусть звучит мистически, однако тот, кто способен понимать, меня поймет. Пусть это будет один человек из миллиона. Но человек.

Я последний раз оглянулся на кладбищенское взгорье. Богомольные старушки по-прежнему уходили в небо — синее, как пасхальное яйцо. Помню, в детстве я купал яйца в синьке, а мама у печи готовила куличи. И эта веселая, вкусная на запахи хозяйственная кутерьма, казалось, будет повторяться из года в год. Из года в год. К сожалению, я вырос. Такое порой случается с непослушными детьми.