Читать «Трупоукладчик» онлайн - страница 15

— Что ж вы, сударь, такой жоха? Плохой то есть человек. И даже вредный для меня хер с Лубянки.

— А в чем дело, товарищ? Я на вас удивляюсь! На ваши эмоции!

— Только не надо из меня делать романтического чудака, сударь! Я не герой. Вы на мне повесили сто двадцать штук трупов на тоцком Химзаводе. Мило-мило. А я вообще к ним не имею отношения.

— Ах, какие мы чувствительные, как говно в пирожном. Я думаю прежде всего о деле.

— Гребете жар чужими руками, сударь. Да вы сами… кондитерское изделие! Эклер!

— Я — эклер?!

— Да-с!..

Ну и так далее. Короче говоря, мы разбрелись по углам жизни со злобным урчанием, душевным неудовольствием и претензиями друг к другу. Такое иногда случается между заклятыми друзьями.

А если мы снова подружимся и я буду брошен на передний край невидимого фронта? Так что поднимайся, сукин сын, поднимайся. Ты человек или мешок с отрубями?

Проявляя невероятную силу воли, я таки вытащил свое бренное тело в мерзлое пространство комнаты. Мама родная, Сибирь на семнадцати квадратных метрах. Елки зеленые! Брызги шампанского! Праздник, как говорится, всегда с тобой!

Облачившись в гидрокостюм горнолыжника, я выбрался на крыльцо, как в открытый космос. Хлюпало везде и всюду: под ногами, над головой и вокруг. Планета, состоящая из снежного желе и грязевой жижи. Я попытался вызвать из сарая пса; куда там: животное оказалось умнее меня, человека. О Создатель! За что такие муки? Дай мне силы! На преодоление себя!.. И с этим бодрым заклинанием я сиганул в болотно-торфяную неизвестность.

Через три недели спортивно-трудовых подвигов нас было трудно узнать. Нас — это меня и дом. И два сарая с забором. Да отхожее место за огородом, отремонтированное гоп-бригадой сверхурочно. Из уважения к хлебосольному заказчику.

Первые дни занятий были для меня самые трудные. Тело, бунтуя, болезненно ныло. Было такое впечатление, что каждая клетка заполнена раскаленным свинцом, а все дыхательные клапаны намертво заклинило.

Работа с деревом тоже поначалу не сложилась. Например, одна из веток, на которой я завис на час, обломилась в последнюю минуту кропотливого труда. Я неудачно екнулся копчиком о твердь, да ещё ветвь, размером с весло… по темечку!..

О, как я взревел! Были бы рядом настоящие тигры, мгновенно сопрели бы в своих шкурах.

И только через неделю-другую боль постепенно исчезла и я почувствовал энергетическую силу в своих утомившихся за зиму клетках. Легкие очистились и функционировали, как кузнечные, буду банален, мехи.

Весна же полностью вступила в свои законные права, и то чудовищное, слякотно-мерзкое первое утро более не повторялось. (Видимо, Боженька испытывал тогда меня, выдержу я водогрязеторфопарафинолечение или нет?)

Деревья покрывались изумрудной живой сеткой, впитывая энергию солнца и неба. Пятикилометровая петля-тропинка была вытоптана мною до состояния бетона. Мою сосну я бы узнал среди любого таежного моря. Словом, пир духа и расцвет плоти. В таких случаях поэты говорят: