Читать «Кровавый передел» онлайн - страница 332

И мы ухнули. И так, что от нашего спиртового дыхания передохла вся мошкара в радиусе взрыва авиационной бомбы времен Бородинского сражения. Но душа повеселела. Уехала Жена? Вернется, кр-р-расавица. Ца-ца-ца! Коммерсанты пер-р-реквалифицир-р-руются, папа их туз начальник, в бандиты. Джульетта выпулит маленьких тузиков, и я подарю их всем. Кого знаю. От всего сер-р-рдца. Ца-ца-ца!

Что же потом? Я поплыл, угодив в плотное туманное облачко, которое и подняло меня, и понесло, качаясь лодочкой… То есть я находился в таком прелестно-беспомощном состоянии, что меня можно было тридцать три раза пристрелить. Было бы кому. Правда, я находился под надежной защитой Евсеича. Который пил через одну (бутылку) и следил за роженицей на сене.

Затем я уплыл на облачной лодочке в немаркую зыбь, похожую на болото. И там, уткнувшись воздушным качагом в кочку, остановился на кратковременный отдых. И все — плотный туман забытья накрыл меня, как когда-то мама накрывала Саньку ватным одеялом…

Пробуждение мое было ужасным — будто в моих мозгах прорубили окно в легендарную страну ацтеков Эльдорадо, известную не только золотыми плевательницами на каждом углу, но и перцем «экстра-чили». Было такое впечатление, что меня год водили по горным тропам, вскармливая исключительно этой сладко-знойной, питательной пищей.

Я вывалился из веранды и кубарем слетел к бочке с дождевой водой. И буквально нырнул в нее. Весь. Но по пояс. И принялся отмокать, как хумарный — больной после наркотического похмелья.

Да уж, славный вечерок был. Как говорится: тут помню, а тут как в дуде у макаки. Нехорошо, Алекс, некрасиво. Так себя вести. Жена упорхнула птичкой, но ведь вернется. И найдет тебя в бочке в качестве проспиртованного овоща, ей-ей.

Вынырнув из мглистого пространства сконцентрированного количества дождя, я глубоко вздохнул… И так остался. С открытой пастью, точно глотатель шпаг. (Или шпал.) Конечно, нетрудно было догадаться, по какой причине.

Мама моя родная! У брюха счастливой суки тыкались махонькие, лобастенькие, слепые лабзики. Их было… Мне показалось, что у меня троится в глазах… Присев, я попытался сосчитать урожай… Кажется, пора открывать собаководческую ферму имени В.И.Ленина. М-да. Короче говоря, с трудом, но насчитал чертову дюжину маленьких тузенбахов. Тут и счастливый папаша после утренней оздоровительной пробежки задышал мне под руку, мол, вот какой я молодец. Ца-ца-ца.

— Молодец-то молодец, — сказал я ему. — А мне что делать? Менять профессию?

Тузик не ответил, сделав вид, что уже вовсю занят воспитанием подрастающего поколения.

Профессию я не поменял. Но все равно пришлось осваивать кинологические навыки. Под руководством Евсеича. Который, как выяснилось, принял самое активное участие в процессе появления новой жизни. «Крестный» научил меня не наступать на щенков, поить их молоком и подавать голос хозяина. Лабзики от такого внимания росли, как огурцы на грядках. И через месяц — все старушки Смородина крестились, когда я выводил стайку крепеньких волкодавчиков на прогулку.