Читать «Женитьба по-балтийски» онлайн - страница 18

Из-за этой пятницы стали проверять всех отбывающих из Таллина, оказалось — одна из женщин, что вместе с ним, Алныкиным, шла на буксире в Порккала-Удд, пропуска в базу не имеет.

Капитан передал Алныкина дежурному по комендатуре, а тот повел его на второй этаж, показал на дверь: «Жди!» Алныкин сел. У него было время подумать. Ищут того самого офицера, которого он видел неподалеку от комендатуры, на той же улице Пикк, в ста метрах отсюда. Командир тральщика прав, конечно, отметая подозрения от офицеров Порккала-Удда. Они, спору нет, обросли шерстью, одичали, но именно поэтому не способны хулиганить так, как этот тип, который возмутил пограничников, эту несчастную женщину и, естественно, коменданта города и гарнизона. Для дикарей — а к ним можно отнести всех мужчин Порккала-Уд-да — их детородный орган — символ могущества и превосходства над женщинами, которым возбраняется не по делу прикасаться к нему. То пари могли заключить только какие-нибудь офицеры главной базы флота, причем не плавсостав, а бездельники, которым неведомы муки маневрирования в шхерном районе. Офицерам Порккала-Удда до чертиков надоели эти команды на руль «левее, правее», некоторые командиры катеров садятся на рубку, ногами опираются на плечи рулевого и так, ногами, командуют.

«Нет, это не офицер из Порккала-Удда», — думал он, прислушиваясь к разговорам за дверью, к смеху в комнате. Умолкли наконец. С растерянной и чуть виноватой улыбкой вышел старший лейтенант в форме плавсостава, кивнул ему: иди, твоя очередь. Алныкин вошел, доложил. Два стола в комнате, два человека, справа — флотский майор, погоны с красным просветом, глаза нехорошие, лицо такое, словно он только что выпил и закусил не наскоро, а плотно. Слева же в дальнем углу — мужчина лет тридцати в штатском, одет по ленинградской моде, светлый галстук при темной рубашке, высокий и белобрысый.

— Лейтенант Алныкин Владимир Иванович! — возгласил майор, обращаясь к штатскому, но так громко, будто объявлял лейтенанта Алныкина всей комендатуре и всей улице Пикк. — Прибыл из отпуска утром тринадцатого марта сего года в Таллин, хотя по правилам обязан был к месту расположения воинской части следовать по железной дороге через Хельсинки. Нарушен, следовательно, порядок пересечения государственной границы, что влечет за собой дознание, если не следствие. — Майор вальяжно расхаживал по комнате, без запинки выстреливая слова, иногда останавливаясь и прислушиваясь, пытаясь уловить впечатление, производимое им на незримых слушателей. — Садитесь! — презрительным шепотом выдавил он, брезгливо глянув на Алныкина.

— Можете снять шапку. Кстати, я имею все основания арестовать вас и отправить на гарнизонную гауптвахту, немедленно, сейчас же — пять суток за нарушение формы одежды! С сего дня пятнадцатого марта приказом коменданта объявлена форма одежды номер пять, то есть головной убор — фуражка. Но гауптвахта, — разглагольствовал майор, — комната матери и ребенка по сравнению с тем, куда вы можете попасть в скором времени… Вы слышите меня, лейтенант Алныкин?