Читать «Третья ракета» онлайн - страница 24
Василь Быков
— Ага, воспитаешь его! — глухо и устало отзывается Желтых. — Он всем воспитателям пальцы поотгрызает. Вот ушел — и нет! Ну, пусть только придет, дармоед, футболист чертов! Он у меня попомнит.
— Лошка сильный — хорошо! — скрежеща по дну лопатой, говорит Попов. — Лошка хитрый, Лошка упрямый — нехорошо. Морал читай многа — не надо. Так я думай.
— Я ему дам «морал», — сопит Желтых, — пусть только придет. Правда? — спрашивает он Кривенка.
— Не грозился б, а давно бы дал.
— Вот не выпадало. А тут не спущу! Ишь, прилип к девке! И Люська, гляди ты, не отошьет его.
— Люся ничего, — говорит Лукьянов. — Себя в обиду не даст. Она умная.
— Умная! — ядовито передразнивает Желтых. — При чем тут ум? Он вон какой бугай — на это гляди. А то — умная.
— Мне кажется, ничего особенного, — перестает копать Лукьянов. — Они люди разных уровней. А это, безусловно, сдерживающий фактор.
Желтых неопределенно хмыкает, сморкается, потом выпрямляется и тут же прислоняется к стене укрытия.
— Ну и скажешь — фактор! Знаешь, у нас было дело на Кубани. Фельдшерица одна в станице жила, молодая, ничего себе с виду, образованная, конечно. И что ты думаешь? Приспичило девке замуж — и выскочила за нашего хохла. Тоже ничего был парень. А потом возгордился, как же — жена фельдшерица! Разбаловался, пить начал. И бил. Сколько она натерпелась от него! Извелась. Но что сделаешь. Дети по рукам и ногам связали. Вот тебе и фактор.
— Это, конечно, возможно, — подумав, говорит Лукьянов, — но нетипично. Женщина тоже выбирает. И куда более пристрастно, чем это делает мужчина. Особенно такой, как Задорожный.
Через час укрытие почти готово, остается только подчистить откос да прорезать узкую щель для ствола. В это время на огневой появляется Лешка. Он неслышно подходит к нам ленивым, медленным шагом и устало садится на свежий, только что выброшенный из ямы суглинок. Я первый замечаю его крутоплечую сильную фигуру, посеребренную лунным светом, и что-то недоброе, мстительное загорается во мне.
— Все же копаем? — спрашивает Задорожный с издевкой. — Ну и ну!
Ребята поворачиваются к нему и молчат, перестав копать. Один только Попов продолжает прорезать щель.
— Пришел, дармоед? — угрожающе начинает Желтых. — Где шлялся? Кто тебе разрешил? Мы что, ишаки, чтоб на тебя работать?
Но Задорожный не отвечает и не удивляется такой встрече; он улыбается, мне вблизи видно, как матово поблескивают при луне его широкие чистые зубы.
— Эхма! Ну что кричите? Что вы понимаете в высоких материях? — с невозмутимой иронией говорит он.
— Гляди ты! — почти кричит командир. — Он еще нас упрекает! А ну марш копать! Я тебе покажу бродяжничать всю ночь! Война тебе тут или погулянки?
Задорожный, однако, вовсе не обращает внимания на командирский крик, будто и не слышит его.
— Все ерунда, братцы! — каким-то убеждающим, спокойным тоном объявляет он. — Капитуляция. Была Люська — и накрылась. Законно!
Я не понял, что он сказал, но рядом вздрагивает Кривенок, настораживается и зорко вглядывается в Лешку Лукьянов, даже Желтых и тот перестает кричать.