Читать «Глаголь добро» онлайн - страница 3
Сергей Булыга
- Люба ты мне, ох как люба! Но не могу я. У меня в Шамбале есть супруга, при ней трое деток. Как же им без меня?
Тогда Акулинья:
- А ты просто возьми, и без замужа. Я за тобою ходить буду, досматривать, от холода скрывать, от голода кормить. Мне моя девичья честь ни к чему не нужна, мне бы только с тобой, а иначе помру.
Подумал Шпак и отвечает:
- Ладно, подожди маленько.
А дело было на околице. Акулинья села ждать, а Шпак к ее родителю зашел. Там четверть выпили, поговорили, потом Шпак вышел и сказал:
- А у тебя сваты сидят. От Рюхи Гладкого, - и внимательно так посмотрел.
Акулинья глаза закатила, упала... а после румянец на обе щеки набежал и очнулась.
- Спасибо, - сказала, - спасибо, - поднялась и ушла припеваючи.
А через две недели свадьбу сгуляли. Жених с невестой счастливы, целуются, а гости Шпака прославляют, тот чинно восхваленья принимает. А потом в первый раз отказался он книжку читать - за шапку и в дверь.
Отошел подальше, в лопухи упал, две ночи пролежал.
Акулинье про то не сказали, а бабы ходили. Придут, постоят, платочками утрутся, молочка ему оставят, хлеба... Он ничего не брал. Лежал, молчал и головы не поднимал.
Потом ушел. Решили - насовсем.
Нет, появился! Ходит, лечит и книжку читает. И улыбается даже, только вот как-то... не скажу, чтоб очень весело.
И тут прослышали про лекаря такие, которым это вовсе ни к чему. Прослышали и принялись ловить. Да только за него весь простой народец заступается: укрывает, упреждает...
Одного раза упредить не успели. Взяли Шпака, в холодную замкнули, дали знать в губернию. Чтоб оттуда, значит, приехали, справедливо осудили и повесили.
Шпак два дня сидел, губернию дожидался, а потом и говорит:
- Дозвольте хоть воды напиться!
Дозволили. А он в ковш сиганул и как и не было. Вот до чего ловкий был! Теперь таких не сыщешь, измельчал народ.
А из губернии тем временем приехали, узнали, что да как, смикитили - не по зубам! Но разве кто в таком признается? И объявили за Шпакову голову награду в три тыщи ассигнаций, две коровы и один теленок, по столбам указ развесили, а сами на удачу не надеются. Но, главное, дело сделано. С них ведь тоже ихнее начальство будет спрашивать!
Однако высшему начальству такие меры показались слабыми. Наслали солдат, инвалидную команду с вахмистром. А что команда сделает? В него стреляют, а он пули выплевывает. Его саблей рубить - сабля ломается. Заговоренный был, в Шамбале такое запросто.
Шамбала, Шамбала! Совсем на той Шамбале ум потеряли. Спят и видят. А Шпак...
Ему кругом беспримерное уважение, несказанный почет. Шпака от деревни до деревни на руках носят, в рот ему заглядывают, мух от него отгоняют.
А только Шпак Шпаком и остался.
- Мне почет, - говорит, - ни к чему, вы Шамбалу благодарите. Я же как лекарем был, так лекарем и буду.
И точно: ходит в худом армячишке, в дырявых лаптишках; лишние зубы вырывает, недостающие ноги пришивает, мозги вправляет, языки подстригает...
А народ тем временем прежних кумиров из красных углов повыносил и над каждым порогом, над каждым окном столярные плотники знаки режут: Глаголь и Добро - переплетенные, с вензелями, с кренделями.