Читать «Дни Турбиных» онлайн

Михаил Афанасьевич Булгаков

Приятного чтения!

Михаил Афанасьевич Булгаков

Дни Турбиных

Пьеса в четырёх действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Т у р б и н А л е к с е й В а с и л ь е в и ч — полковник-артиллерист, 30 лет.

Т у р б и н Н и к о л а й — его брат, 18 лет.

Т а л ь б е р г Е л е н а В а с и л ь е в н а — их сестра, 24 лет.

Т а л ь б е р г В л а д и м и р Р о б е р т о в и ч — генштаба полковник, ее муж, 38 лет.

М ы ш л а е в с к и й В и к т о р В и к т о р о в и ч — штабс-капитан, артиллерист, 38 лет.

Ш е р в и н с к и й Л е о н и д Ю р ь е в и ч — поручик, личный адъютант гетмана.

С т у д з и н с к и й А л е к с а н д р Б р о н и с л а в о в и ч — капитан, 29 лет.

Л а р и о с и к — житомирский кузен, 21 года.

Г е т м а н всея Украины.

Б о л б о т у н — командир 1-й конной петлюровской дивизии.

Г а л а н ь б а — сотник-петлюровец, бывший уланский ротмистр.

У р а г а н.

К и р п а т ы й.

Ф о н Ш р а т т — германский генерал.

Ф о н Д у с т — германский майор.

В р а ч германской армии.

Д е з е р т и р — с е ч е в и к.

Ч е л о в е к с к о р з и н о й.

К а м е р — л а к е й.

М а к с и м — гимназический педель, 60 лет.

Г а й д а м а к — телефонист.

П е р в ы й о ф и ц е р.

В т о р о й о ф и ц е р.

Т р е т и й о ф и ц е р.

П е р в ы й ю н к е р.

В т о р о й ю н к е р.

Т р е т и й ю н к е р.

Ю н к е р а и г а й д а м а к и.

Первое, второе и третье действия происходят зимой 1918 года, четвертое действие — в начале 1919 года. Место действия — город Киев.

Действие первое

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Квартира Турбиных. Вечер. В камине огонь. При открытии занавеса часы бьют девять раз и нежно играют менуэт Боккерини. А л е к с е й склонился над бумагами.

Н и к о л к а (играет на гитаре и поет).

Хуже слухи каждый час. Петлюра идет на нас! Пулеметы мы зарядили, По Петлюре мы палили, Пулеметчики-чики-чики... Голубчики-чики... Выручали вы нас, молодцы!

А л е к с е й. Черт тебя знает, что ты поешь! Кухаркины песни. Пой что-нибудь порядочное.

Н и к о л к а. Зачем кухаркины? Это я сам сочинил, Алеша. (Поет.)

Хошь ты пой, хошь не пой, В тебе голос не такой! Есть такие голоса... Дыбом станут волоса...

А л е к с е й. Это как раз к твоему голосу и относится.

Н и к о л к а. Алеша, это ты напрасно, ей-Богу! У меня есть голос, правда не такой, как у Шервинского, но все-таки довольно приличный. Драматический, вернее всего — баритон. Леночка, а Леночка! Как, по-твоему, есть у меня голос?

Е л е н а (из своей комнаты). У кого? У тебя? Нету никакого.

Н и к о л к а. Это она расстроилась, потому так и отвечает. А между прочим, Алеша, мне учитель пения говорил: «Вы бы, говорит, Николай Васильевич, в опере, в сущности, могли петь, если бы не революция».

А л е к с е й. Дурак твой учитель пения.

Н и к о л к а. Я так и знал. Полное расстройство нервов в Турбинском доме. Учитель пения — дурак. У меня голоса нет, а вчера еще был, и вообще пессимизм. А я по своей натуре более склонен к оптимизму. (Трогает струны.) Хотя ты знаешь, Алеша, я сам начинаю беспокоиться. Девять часов уже, а он сказал, что утром приедет. Уж не случилось ли чего-нибудь с ним?

А л е к с е й. Ты потише говори. Понял?