Читать «Дом, который построим мы» онлайн - страница 3

А мысль-то была, на взгляд неискушенного человека, довольно прозаична, и ничего в ней не было, казалось бы, сверхъестественного. Это была идея прибора для определения редких и рассеянных элементов в любом составе, твердом, жидком или газообразном, по излучению, которое исходит от этих элементов. Словом, не более чем новый тип рентгеновского флуоресцентного аппарата, простого и бесхитростного, с присущими ему рентгеновской трубкой, кристаллической дифракционной решеткой, отбирающей определенные виды излучения, и детектором, регистрирующим импульсы, исходящие от объекта излучения. Все это, плюс сам объект излучения, будь то вода, фальшивая банкнота или речной песок, должно было иметь взаимное расположение. Вот и все; мысль была, конечно, хорошая, она даже вполне тянула на изобретение. Но приди она в голову не Веселухе, а кому-нибудь другому, нечего было бы про нее говорить.

- Записывать! - скомандовал громким шепотом Михаил Николаевич Рябинин, лучший друг Веселухи, - записывать, тять перетять, ыть твою ллять! Где бумажка! Карандашик! Писать давай!

- Зачем писать, - хрипло отозвался Веселуха, - они шептались, чтобы не разбудить многочисленных детей Рябинина, а также жену и тещу, спавших тут же, - давай сначала дернем по маленькой.

- Нет, давай писать! - голос Рябинина сорвался на суворовского петуха. - Пор-рядок должен быть, сять-пересять!

- Писать не будем, - пререкался Веселуха, - в Англии конституция неписаная, и вообще, все хорошее - неописуемо, а мысль изреченная есть ложь. Вот ты напишешь, и главное мы потеряем.

- Что же надо сделать, чтобы его не потерять? - ядовитым шепотом осведомился Рябинин.

- Закрепителя дернуть! - просипел Веселуха.

Рябинин выпустил изо рта клуб дыма и потушил окурок о купидона, голубевшего во мраке на столе. Он жил в большой комнате на шестом этаже в старом доме, а кресло, в котором теперь сидел Веселуха, было еще старее, чем дом, - в том кресле сидел еще предок Рябинина, угодивший при Бироне на плаху "за справедливый нрав" (за интриги и заговоры).

- Ты оффуел, - зловеще прошипел Рябинин, шаря по столу обеими руками в поисках карандаша и бумажки. - Тебя Родина не простит!

- Мастерство не пропьешь, - возразил Веселуха.

Наконец, искомый карандашик был обретен; Рябинин стиснул его и принялся при неверном свете фонаря, на подоконнике, заносить концепцию Веселухи на бумажку. Так прошло десять минут; потом Рябинин вгляделся в написанное и чертыхнулся.

- Ну че, не нравится? - ехидно прошелестел Веселуха из недр кресла. - Я предупреждал, что так будет. Давай, неси закрепитель.

Рябинин ничего не ответил; он молча встал; пятеро детей, теща и жена посапывали в разных концах комнаты.

Поутру Рябинин долго будил заспанных детей и обливался с ними холодной водой. Он воспитывал их по-суворовски: учил, где какой музей и памятник, а за промахи бил липовой ложкой по лбу. Потом он тяжело вздохнул и прошел в кабинет.