Читать «Разговоры беженцев» онлайн - страница 19

Калле. Вас, я вижу, пугает перспектива великой эпохи. Вы никак не хотите, чтобы вас подвигли на героические деяния.

Циффель. Я приобрел себе для личного потребления несколько добродетелей помельче, ничего особенно выдающегося, ну да на худой конец и это - товар. К примеру, я позволил себе не согласиться с великим Штилте в одном из вопросов атомной теории, рискуя тем, что он меня сотрет в порошок как ученого; чтобы понять степень моего героизма, представьте себе новичка, впервые штурмующего вершину Маттерхорна. Вы наверно, считаете меня человеком, стремящимся к благополучию, но вы не видели меня на работе.

Калле. Вас послушать, так, чего доброго, вас примешь за мелкого буржуа, которому лишь бы собственное благополучие в тихой заводи.

Циффель. Я понимаю, каких людей вы имеете в виду. Но им главное - чтоб их не потревожили в их благополучном болоте. А для меня благополучие заключается в том, чтобы никто не ограничивал моих научных интересов, чтоб никто не мешал мне заниматься чем я хочу, скажем, атомной физикой. Приобрести господство над воздухом совсем не то же самое, что завоевать господство в воздухе.

Калле. Великим людям с вами нелегко.

Циффель. Вот и хорошо: пусть потрудятся.

Калле. Если человек материально независим, тогда, конечно, он может себе позволить затруднить им работу, - во всяком случае, до поры до времени. Неимущим такая роскошь недоступна.

Циффель. Потому-то они и делают ставку на неимущих, то есть на народ. Фашистские движения повсюду выступают под флагом народных движений. Они даже не жалеют крепких выражений для имущих, особенно для тех, кто, пренебрегая собственной пользой, отказывается поддерживать своими деньгами партийную кассу. Впрочем, я уверен, что их кассу создают как раз взносы маленьких людей. И чем суровее они разговаривают с имущими, тем больше поток взносов, приносимых маленькими людьми в их партийную кассу, и тем их касса богаче. Но во имя этой цели им приходится проявлять немалую активность. Вообще от великих людей в наше время слишком многое спрашивается. И нечего удивляться, если они не в состоянии удовлетворить чрезмерные требования. От них требуется, например, полная и безусловная самоотверженность. Хотел бы я знать, как это возможно и почему они должны так поступать? Но им приходится заявлять публично, будто нет им иной корысти от своей деятельности, кроме забот, печалей и бессонных ночей, а этому Какевотамму приходится лить слезы в три ручья, чтобы приняли за чистую монету его искренность. И народ только в том случае последует за ним, если Какевотамм затеет войну ради высоких идей, а не корысти ради.

Калле. Несколько лет назад он объявил с трибуны о том, что нет у него ни поместий, ни текущего счета в банке. Его слова были приняты холодно. Одни были глубоко уязвлены, потому что сами захватили себе поместье, а то и два, другим не нравилось, что он построил для них концентрационные лагеря. Люди никак не могли взять в толк, на что же он живет. Наконец сообразили, что ему немного нужно. Почему? Да потому, что в оперу у него контрамарка. В конце концов он решил, что пора заткнуть всем глотку, и нашел выход из положения, придумав себе профессию. Он избрал профессию писателя. Занимая пост рейхсканцлера, он отказался получать жалованье, потому что эта служба для него одно удовольствие, но, с другой стороны, он велел купить у него его произведение "Моя борьба", вследствие чего его борьба обернулась для него полным триумфом. На гонорар он купил себе рейхсвер и дворец рейхсканцелярии и стал жить вполне прилично.