Читать «Действо» онлайн - страница 330

– Господа, – сказал представительно ван-Доорн, помахивая электрошоковым стейком, – Вы не представляете какая большая удача, что вы нашли меня! Уверяю вас, в Махаосе нет человека более осведомленного о нравах и обычаях племени, которое вы ищете. И двойная удача в том, что именно сегодня я собирался отправиться в эти дикие места для антропологических изысканий!

Двойная удача потребовала двойной платы, и недовольно вздыхающему Ткачеву пришлось взломать местный банкомат с помощью вырванной с корнем арматуры, а потом поспешно убегать от разъяренного владельца машины, грозящего скормить взломщиков пеккининьям – мелкой, но особенно злобной разновидности речных свинок, обитающий в здешних водоемах.

Ван-Доорн пересчитал кредиты, довольно кивнул, и пообещал предоставить лучшего проводника в этом забытом богами всех конфессий и налоговым комитетом краю. И вскоре перед семеркой предстал заморенный тип набедренной повязке и теплых унтах из собачьей шерсти. Сей гордый представитель человеческого рода с бегающими глазами и нервным тиком был представлен ван-Доорном как Юпиэс – лучший охотник за собачьими мумиями в регионе.

– Это что, и есть нас проводник? – спросил Красноцветов, подозрительно оглядывая тщедушного охотника.

– Нет, это наш полупроводник, – молвил ван-Доорн с некоторой гордостью, – он доведет нас только туда, а обратно придется возвращаться самим.

– Не извольте беспокоиться, – посвистывая в дырки в зубах, сказал полупроводник, – Доведу до места в целости и сохранности. Никто не пострадает. Будете заказывать страховой полис?

Вслед за полисом пришлось уплатить за месячную аренду понтонной лодки, налоги на литраж, сетевой траффик, пользование запрещенными частотами, электричество, носимый багаж, экологический сбор за загрязнение дикой природы и внести взнос в фонд охраны традиций предков, а также фонд санитарного контроля сырого мяса (для людоедящих жителей глубинки). Денег не хватило и семерке пришлось заложить свои тела в местном Музее Антропоцентризма, завещав, после гибели, предоставить их для фронтальной пластинации.

Из-за всех проволочек отбыли только на следующий день, провожаемые благотворительным душевным оркестром Махаоса, трогательно исполняющим имперский марш на полифонических сотовых телефонах. С пристани махали какие-то люди, возможно провожающие, а может быть члены очередного фонда, пришедшие к шапочному разбору.

Так или иначе, гостеприимный Махаос скрылся вдали, а собранная из пластиковых бочек из-под персикового концентрата лодка двинулась дальше по Марафонке, перевозя на себе восемь пассажиров и одного проводника.

Суда здесь уже не ходили, и лишь изредка встречались почтовые колониальные канонерки, да окучивающие в неглубокой воде заросли нелицензионных копий верткие джанки браконьеров, которые при приближении понтонки бросали хозяйство и пытались укрыться в прибрежных камышах. Зато здесь многоголосо пели птицы, а по верхним ярусам джанклей прыгали дымчатые мыши-летяги – доверчивые и ласковые как дети. Якутин подкармливал зверьков капсулами валиума и скоро за лодкой вилась целая стая этих забавных существ, попискивающих скриперами и просящих подачки.