Читать «Действо» онлайн - страница 163

Стена под пальцами – то гладкая, то шероховатая, то сухая как песок пустыни, то чуть сочащаяся влагой. И становилось все холоднее. Спустя полчаса наткнулись на развилку, и Кроха выбрал правый проход, не задумываясь. Тьма давила – казалось ты ослеп или, скажем, заживо похоронен.

– Кроха? – спросил вдруг Пека.

– Ну?

– А ты знаешь… знаешь, как все происходило?

– Арсениково захоронение?

Пека промолчал, но Кроха понял, что был прав:

– Арсеникум был богат, ты помнишь. А еще он был обличен властью, такой, какой не может похвастаться ни тогдашний, ни тем более нынешний царь. Тогдашнего то, собственно, сам Арсеникум и воспитал – на коленях еще держал, мальчишку сопливого. С ранних пор приучал к жестокости – говорил, мол, во многия власти, многия печали, так, что лучше привыкать заранее, и к тому же…

– Кроха?

– Чего еще?

– А кем он был, Арсеникум?

– Сам будто не знаешь.

– Все равно ты больше знаешь.

– Да не знаю я, Пека. Никто не знает, кроме Арсеникума, а он, как видишь, помер. Но слухи при жизни о нем ходили разные. Самый страшный… самый страшный о нем был такой – мол, Арсеникум есть жрец, и даже посланник самого Каннабиса…

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием, потом к нему примешались всхлипывания Пеки.

– Ну Пека! Ну не раскисай ты! Совсем размяк, ревешь как девчонка! Пека! Не верю я в это, если хочешь знать. Человеком был наш Арсеникум, человеком и помер! Вот неожиданно так – прожил много, но царя все ж не пережил. Нашли мудреца в его покоях ранним утром – лежит себе безмятежный – ну как будто уснул! Борода холеная, маслом намазанная. А рядом – на папирусе подробная инструкция как и что с ним делать. Ну, понятно, что он просто так дубу дать не мог – великий ведь мистик. Царь наш в депрессию впал и в запой. Повелел делать, как написано. Так и сделали.

Три дня вымачивали Арсеникума в вине, и еще три в меду, а когда вынули, да народу показали – так у нищеты и бедноты обмороки голодные случились – так вкусно от него пахло! Потом… потом по максимуму – требуху долой, а мозги отдельно вымачивали – в чане с розовыми лепестками. Бинты, пропитанные вечной смолой сверху наложили, дабы сохранился Арсеникум во веки веков, и когда придет время смог свое Ка провернуть и возродиться. И знаешь, все в это верили.

Естественно нигде кроме Некрополиса он не мог найти покой – большой шишке большую гробницу. С ним отправили всех его рабов, а также группу фанатов – почитателей, да заодно три десятка раскольников, уверовавших в Каннабиса, что смуту разводили в династии. Царь сильно плакал, Арсеникума провожая, и сам в гробницу рвался, но ему не дали – сказали, что у него еще династия есть. Поэтому царь отдал в последний путь только всех своих старших родственников, бесполезных уже.

– Ого! – посочувствовал Пека, – важный был человек Арсеникум, ежели ему такие почести!

– А ты что думал? Всех собак, кошек, белую ручную крысу царицы, и племенных морских свинок отправили вслед за рабами. Помнишь, Пека, сколько такое стоит? Драгоценных масел не пожалели. Налоги на год подняли втрое, чтобы на яшму накопить. Вот так то! Ну и скот, конечно. Голодали потом три года, рождаемость упала, из-за чего нас чуть было не захватили дикие варвары из пустыни. И плач по Арсеникуму стоял три дня и три ночи, и огни горели разноцветные и говорят, даже пустили секретное храмовое оружие, что взорвалось над Некрополисом громоподобно. Вот! А еще…