Читать «Порванные души» онлайн - страница 10

Пока говорили, на посадку стала заходить "восьмерка". Это что такое? Оказалось - за Диком. Ничего себе, вот так саперы - лихо службу наладили!

Напоследок спросил про странности в характере пациента. Те ржут.

- Скажи спасибо, что половину пальцев не оттяпал! Никому голову не дает, кроме Феди. И не пытайся, даже не думай, погладить!

Бывает....

Вертушка села. Дика на плащ-палатке подняли, положили на носилки, загрузили, следом пару саперов прыгнуло на борт. "Восьмерка" в три круга поднялась до перевала, присоединилась к своей паре и ушла за скалы.

Давай, Дуся, выздоравливай...

***

Без каких-либо развлечений привели колону. В полк мы не заходили, разгрузку ждали на речке. Пустые машины прогнали тоже успешно и быстро, а в двадцатых числах декабря вернулись окончательно.

Попарились, выдрыхлись от пуза и на следующий день, под вечер, прихватив Болды, пошел я к саперам. Приходим - знакомые морды! Много моих осенников. Все рады, вовремя пришел - на картофан успеваю и на косячек, по желанию. Желания нет. Спрашиваю, где Федор. А его, оказывается, сразу в Кундуз переправили, от греха подальше. Жаль.... Ну, пошли - Дика проведаем. Снова - облом! У облома есть имя - мрачный прапорщик Трубилин, по прозвищу Труба....

Уникальный военный - персональная легенда саперной роты. Начальник питомника служебных собак, в просторечье - псарня. Редкий отморозок. Кликуха и та - самим Провидением выбрана, вместе с фамилией - под характер. Одна хорошая черта в человеке - собак любит до беспамятства. Он им и ветеринар, и учитель, и кормилец. Но с людями.... мама дорогая!

Дня через два, после прибытия в часть, прапор, знакомства ради, чуть не прикончил молодого бойца - Рыжу. Тот, напортачил со жратвой что-то и уже начал по лоханкам разливать - с пылу, с жару. А у собак, якобы, от горячего нюх пропадает и работать они после такой кормежки уже не смогут. Труба увидел это дело, молча хватает лопату и, как с алебардой - на перевес - за ним. Пацан бросает термос и деру. Говорят чуть-ли не с пол часа с ревом: "Угандошу!", он гонялся за бойцом по всему палаточному городку. Насилу успокоили. Но Рыжа больше на пушечный выстрел не приближался к псарне, а Трубилин без обиняков заявил ротному, что если этот ублюдок когда-нибудь появится возле животных, то он, гвардии прапорщик Советской Армии, не взирая на положения Устава, собственноручно нерадивому выблядку, дословно - глаз на жопу натянет.

В общем строил Труба своих саперов - без дураков. И все равно, решил я попытать удачу. Пошло с нами пару дембелей - уверяли, что с Трубой они - "в золотых".

Подходим.... Сидит прапор в беседке, читает, с понтом. Сам, что грозовая туча, насупился весь, нахохлился, надулся. Он-то сам уже в возрасте, невысокий, темненький и полноватый, не иначе, что-то южное в крови - мордень от бровей до шеи выскоблена и синюшная. Глаза тоже темные, карие, тяжелые. Зыркнул исподлобья, бровищами брежневскими повел недовольно так, но газету не убирает. Я - как пионервожатая, в жопу укушенная: "Здравия желаем, разрешите обратиться, так и так, будьте любезны и великодушны...." Короче - встал на цирлы. Трубилин что-то скупо спросил, мы ответили, после чего дедушки-саперы, не солоно хлебавши, пошли в роту, а мы с прапором - на псарню.