Читать «Прогулки по Грозному» онлайн - страница 2

Однако все это не мешает оппонентам президента заявлять о никудышном руководстве и том, что нити управления республикой Масхадов давно потерял.

За нами - родня

Между тем в феврале 1997 года республика ликовала: война с Москвой закончилась победой и унизительными для Кремля договорами с сепаратистами, не за горами желанная независимость, которая, безусловно, должна принести процветание и стабильность. В единственно уцелевшем после войны месте массовых собраний - зале Дворца культуры химиков, где происходило приведение к присяге нового президента, среди других агиток гордо красовался лишь один лозунг на русском: "Ислам и свобода". Считалось, что здесь проживут и без России, и без ее языка.

Прошедшие два года камня на камне не оставили от иллюзий. И дело даже не в том, что Кремль упорно обходит молчанием все разговоры о чеченском суверенитете. Москве, по-моему, сейчас совершенно не до Ичкерии. Все силы российских политиков направлены исключительно на борьбу друг с другом. Выходит, безвластие и экономический упадок в Ичкерии во многом результат политики самих чеченцев?

Известно: в Чечне еще во время войны сложились устойчивые группировки, и лада у лидеров нет и, видимо, не будет. Разногласия между ними существовали даже во время войны. Но тогда все трения отступали на второй план перед лицом общей опасности. "Главное - вышвырнуть российскую армию и предателей - завгаевцев, - утверждали и полевые командиры, и рядовые боевики. - А между собой мы сами разберемся! Причем мирно и без всякой ругани!" Об этом говорили мне и Аслан Масхадов, и Шамиль Басаев, и Мовлади Удугов, и Зелимхан Яндарбиев, и Лечи Дудаев.

Однако противоречия и недовольство друг другом появились буквально сразу после ухода Российской армии. Каждый из боевых командиров не только по-своему видит путь Чечни, но и считает: что может претендовать на реальную власть. Подобные амбиции подкрепляются силой: за любым из командиров стоит не только тейп, но и "свой" район, где проживают представители родного клана (читай: вооруженные сторонники).

Практически все горные районы - вотчина Шамиля Басаева. Особенно селение Ведено и Ца-Ведено, в котором, собственно, и находится родовой дом семьи Басаевых. Во время войны брат Шамиля - Ширвани - был комендантом Веденского района.

Гудермес в восточные земли республики, примыкающие к Дагестану, в основном контролирует Салман Радуев.

Урус-Мартан, в частности, и практически весь район "держит" Хаттаб, к которому стекаются и стекаются братья-ваххабиты со всего СНГ. В первую очередь из Таджикистана. Хаттаб понимает, что такое сила, и потому постоянно ее наращивает.

А военная мощь командира позволяет все: он может не подчиняться законно избранной власти, в состоянии казнить и миловать, выступает в роли третейского судьи.

Как-то я спросил одного вооруженного до зубов боевика: "Вас же должны разоружать, автоматы отбирать?!"

Чеченец рассмеялся: "Отбирают у тех, за чьей спиной силы нет. Я принадлежу к бригаде Гелаева, и поэтому никто не посмеет меня тронуть".

Аслан Масхадов не раз заявлял, что не допустит развития ситуации по афганскому сценарию (в Кабуле после ухода советских войск лидеры оппозиции сцепились в беспощадной борьбе за власть). И в самом деле, Чечню от Афганистана отличает национальная и религиозная однородность общества, к тому же все понимают: чеченцев мало, и если разразится война друг с другом, это обернется добровольным самоуничтожением народа.