Читать «Беспамятство как исток (Читая Хармса)» онлайн - страница 313

Ромашин плевался сверху из окна, стараясь попасть в Фетелюшкина. Тут же невдалеке носатая баба била корытом своего ребенка. А молодая, толстенькая мать терла хорошенькую девочку лицом о кирпичную стену. Маленькая собачка, сломав свою тоненькую ножку, валялась на панели. Маленький мальчик ел из плевательницы какую-то гадость (ПВН, 394).

Этот текст доводит фрагментированность наррации до кульминации. И, хотя он включен в серию "Случаев", случая здесь как будто нет. Он подменен кажущейся случайностью организации материала. Событие полностью расслаивается на множество серий без продолжения. Отсутствие продолжения декларировано в качестве конструктивного принципа: "начало...". Начало -единственный объединяющий термин этого текста, создающий связь между элементами. То, что текст не может "кончиться", связано с тем, что он объявлен "началом". Но это значит,

________________

18 Принцип такого монтажно-полифонического описания дня, в частности утра, был развит в документальном кинематографе двадцатых годов. Наиболее показательным образцом такой конструкции был "Человек с киноаппаратом" (1929) Дзиги Вертова.

368 Глава 12

что название мотивировано отсутствием конца, то есть что его мотивировка спрятана в том месте текста, которого не существует.

Еще один текст Хармса с музыкальным названием "Сюита" (1937) также демонстрирует процесс распада серийности как некой логически организованной цепочки, имеющей в своей основе некий читаемый "порядок", и одновременно ее преобразование в структуру сплошного параллелизма. Форма как будто теряет протяженность и начинает наращивать массу параллельных серий, не получающих развития. Наррация начинает культивировать некий принцип синхронизма, подменяющий развитие. Зачин "Сюиты" -- заявление о том, что трудно сочинять как очень глупые, так и очень умные мысли:

Все крайнее сделать очень трудно. Средние части делаются легче. Самый центр не требует никаких усилий. Центр -- это равновесие. Там нет никакой борьбы.

Надо ли выходить из равновесия? (Х2, 114)

Здесь, по существу, постулируется принцип "прорастания" текста из середины, о котором подробно говорилось в главе "Троица существования". И далее следуют шесть образцов таких текстов, в которых нет борьбы, а есть равновесие. Первый текст состоит из кратких сообщений о том, как "некие" люди били друг друга:

Некий Пантелей ударил пяткой Ивана.

Некий Иван ударил колесом Наталью.

Некая Наталья ударила намордником Семена.

Некий Семен ударил корытом Селифана.

Некий Селифан ударил поддевкой Никиту (Х2, 114) и т. д.

Здесь по-своему разыгрывается хармсовская серийность: каждый персонаж только передает эстафету другому и исчезает. Тем самым структура связи совершенно заслоняет собственно происходящее.