Читать «Беспамятство как исток (Читая Хармса)» онлайн - страница 176

Для Малевича череп -- это вселенная, но и вселенная -- это череп. Материальность мира сосредоточена в этой внешней оболочке, разделяющей внешнее от внутреннего, за ней же лежит сфера умозрительного и беспредметного. Главный аргумент здесь также -- бесконечность. Вселенная может вместить в себя бесконечность потому, что она подобна черепу, все же многообразие вещей может быть сведено к единообразию беспредметности.

В принципе то, что описано в "Черном шаре" Мейринка, -- это иронически окрашенная модель такого соотношения между вселенной и сознанием, которое представлял себе Малевич. Черный шар возникает как материализация сознания, в котором нет мысли, то есть никакой логической дифференциации, негативность разнозначна здесь бесконечной наполненности бытия.

Эта тема была разработана Мейринком и в любимом романе Хармса -"Голем". В нем имеется эпизод под названием "Страх", описывающий фантасмагорию встречи Перната с неким человеком без лица, его собственным двойником. Этот эпизод по-своему перекликается с хармсовской "Старухой"24 и хармсовским текстом "О равновесии", в нем есть ряд типичных для Хармса мотивов: остановившиеся часы, отсчет времени и т.д. Но, пожалуй, наиболее занятная черта этого эпизода -- шар на голове "вестника":

Там, где должна была быть его голова, я мог различить только туманный шар из сизого дыма...25

______________

22 Еще Гермес Трисмегист утверждал, что мир и голова, то есть объективное и субъективное, объединены единством формы -- и то и другое шар:

...мир -- это сфера, то есть -- голова. Разум, тоже голова, движется сферически, то есть подобно голове (Hermes Trismegistus. The Divine Pymander and Other Writings. New York: Samuel Weiser, 1972. P. 60).

Гегель в "Феноменологии духа" высказал странное мнение о том, что сама форма черпной коробки в какой-то мере соотнесена с самосознанием, она дается самосознанию как некая внешняя объективная, материальная его граница:

...действительность и наличное бытие человека есть его черпная кость. черепная кость, быть может, имеет в общем значение непосредственной действительности духа (Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Пер. Г. Шпета. СПб.: Наука, 1992. С. 178).

23 Малевич Казимир. Бог не скинут. С. 7.

24 О хармсовских заимствованиях из "Голема" см.: Герасимова Анна, Никитаев Александр. Хармс и "Голем" // Театр. 1991. No 11. С. 36-50.

25 Мейринк Густав. Голем. Вальпургиева ночь/ Пер. Д. Л. Выгодского. М.: Прометей, 1990. С. 98.

Шар 207

Этот шар, соотносимый с "черным шаром", -- пустота, в которой оказывается сам Пернат:

Затем тьма обратила мою комнату в беспредельное пустое пространство,

в середине которого, как я знал, я сижу в кресле...26

Иными словами, пустота комнаты, в центре которой находится Перчат, -это вывернутая наружу недифференцированность дымного шара на плечах пришельца. Сизый дым -- такой же знак неразличимости и негативности у Мейринка, как дым у Хармса. Любопытно также и то, что у Мейринка появлению шара также предшествует определенный речевой затор. Пернат оказывается обреченным на повторение слов, постепенно теряющих всякий смысл, подобно тому как Хармс навязчиво повторяет слово "шар" в цитированном стихотворении: