Читать «Об артиллерии и немного о себе» онлайн - страница 4

То, что позже будет описано в книгах о первой мировой войне, мне пришлось увидеть собственными глазами. Мы переживали отвратительное ожидание разрывов "чемоданов" - снарядов тяжелой вражеской артиллерии, знали, что нужно как зеницу ока хранить противогаз. В массе разрывов научились выделять негромкие хлопки химических снарядов, натягивая противогазные маски еще до тревожных оповещающих ударов в рельс. И все равно нам не была уготована судьба "потерянного поколения" Запада, ибо в то время в России все нарастали революционные события. О них мы знали и на фронте. И безраздельно связывали свои мечты о лучшей доле с лозунгами большевиков. Ведь они, такие, как "Мир хижинам, война - дворцам", "Долой войну" и другие, были простыми и близкими нашему брату солдату. Ленинские призывы доходили до сердец окопников, будоража всех - от нас, восемнадцатилетних, до бородачей с проседью. Шли бесконечные разговоры о доме, о горемычной крестьянской доле. Ждали больших событий...

В октябрьские дни 1917 года наш полк перевели в дивизионный резерв. И вот в ночь с 7 на 8 ноября (по новому стилю) нас с унтер-офицером Звягиным (мы оба к тому времени были членами полкового комитета) неожиданно вызвали к телефону. Звонили из соседней 55-й пехотной дивизии, взволнованно передали, что в Петрограде власть перешла в руки Советов во главе с В. И. Лениным. Представители 55-й дивизии порекомендовали нам немедленно изолировать наиболее реакционных офицеров и уже после этого объявить солдатам полка о переходе власти в руки Советов.

Звягин и я тут же отправились в полковой комитет. Где-то около 2 часов ночи он собрался полностью. После недолгих дебатов решили арестовать нескольких офицеров, в том числе и командира полка полковника Свистунова.

Нам, первым принесшим весть об установлении в Петрограде власти Советов, и поручили выполнить это последнее решение. Отправились в домик полкового командира, разбудили его, объявили, что он арестован. Полковник внешне отнесся к аресту спокойно, без сопротивления сдал оружие и тут же снова лег спать. А мы со Звягиным до самого утра бодрствовали с винтовками в передней, пока нас не сменили.

Впоследствии Свистунов пообещал, что будет отдавать все приказы по полку лишь с ведома полкового комитета. Мы освободили его. Но недели через две он тайно уехал на станцию Кривичи, сел там в поезд и отбыл в неизвестном направлении. Словом, бросил полк.

Думается, что нет особой нужды показывать дальнейшее развитие событий на фронтах первой мировой войны, они и без того хорошо известны. Скажу сразу, что в конце января 1918 года я вернулся домой. Вернулся уже с румынского фронта, куда меня перевели еще в ноябре 1917 года. Отдыхал недолго, около месяца. В феврале поступил на службу в военный отдел старорусского Совета депутатов, а в июне 1918 года - в только что сформированный уездный военный комиссариат.

Я рвался на фронт, горел желанием с оружием в руках защищать Советскую власть. Но подвела моя относительная грамотность, кстати ставшая в эти годы для меня сущим наказанием, обузой. Не знаю, что за великие качества обнаруживали во мне, молодом парне, мои непосредственные начальники - разве то, что я прочел много книг и имел в общем-то хорошую эрудицию. Во всяком случае, они твердо стояли на своем: служи там, куда тебя поставила революция. И эти-то прекрасные люди со всей революционной твердостью держали меня при бумагах, один вид которых вызывал у меня прямо-таки отвращение.