Читать «Немецкий охотник» онлайн - страница 3

В Европе сначала боялась выходить. Могла бросить на тротуар любого, даже двух. Все равно было чего-то страшно. Только когда вместе. За руки нас хватала. Открывала рот на черных (в этом смысле расово гомогенная Прага не Париж, но раза три навстречу попадались). Архитектуру смотрели, ездили в “Икею”, чтобы по-шведски пообедать. Достали однажды ключи от закрытого бассейна, но в голом виде застеснялась. Потом осмелела, но только там, у дальнего бортика. Плавала поперек. Груди стояли, как у девушки (“А чего им не стоять? Я же на лыжах по десять километров”.) Еще заметили, что перед приездом уделила внимание своим интимным. Ничего конкретного вслух при этом не высказывала. Но стрижечка оказалась не просто в соответствии с модой (в ее регионе создаваемой порнокассетами). В виде аккуратно выбритого знака вопроса.

К чему бы?

Может, поэтому возникла мысль.

Она не то, что возражала. Не верила в возможность. Что ж? Passage a l'act. 1

Начали с зубов, конечно. Потому что ведь красавица. Но только если рот на замке. Она же бесконтрольно улыбалась. Тогда, с одной стороны, вся озарялась – и васильковые глаза, и волосы, которые не портила даже жутко дорогая сибирская мелировка. С другой стороны – хомячок золотозубый. Хорошо, знакомый был дантист. Пан Долежал. Сто килограмм активной доброты. Русофил старой школы. Но в кабинете все немецкое. Когда выбивался из сил, пациентка делала ему массаж. Там же, на кушетке. Структура кожи – только кирзачи тачать. Но весь его центнер мотало под ее руками. Субтильная. Ну, просто парижанка (хотя один из нас напоминает, что в Париже больше толстух и огромных африканок в ярких платьях и тюрбанах). Смотришь и не веришь, что на счету тысячи чисток и десять тысяч массажей. Не веришь, что эта хрупкость выживает там при минус тридцать, а иногда и пятьдесят. В процессе труда дантист влюбился. С новыми зубами невозможно было устоять. Высадил у нас почти целую бутылку самой дорогой украинской водки. Мы тогда были после чистки, но тоже чокались за все хорошее. Но наутро позвонил, чтобы отказаться от проекта поездки с пациенткой в Карловы Вары. Робость охватила. Двадцать лет разницы. Не смог преодолеть, и вместо женитьбы на русской улетел на месяц к дочкам в Новую Зеландию.