Читать «Зимний цирк» онлайн - страница 3

Я знал, конечно.

– И что вы думаете? Проститутки оченьей понравились. Теперь она мечтает стать проституткой, когда вырастет.

Мне Кристель, скорее, нравилась. Такой Гаврош. Правда, не очень адекватный. В саду Тюильри, засмотревшись на мальчиков, пускающих кораблики, упала в фонтан, и мы везли ее на такси – дрожащую в кое-как выжатом платье под моей кожаной курткой…

– Ничего не значит, – взял я под защиту ее сестру. – Фантазм. У кого не бывает.

– В девять лет? Нет, месье. У вас такая хорошая семья. На вашем месте я бы не очень поощряла дружбу вашей дочери… Скажите, у вас есть горячая вода?

– Есть вроде.

– Хотите, я посуду вам помою? А вы себе пишите и не обращайте на меня внимания.

Посуду я мадемуазель не уступил, поскольку привык за мытьем обдумывать сюжетные ходы.

Она деликатно затушила сигарету и потрогала свои волосы.

– Колонка у нас сломалась.

– Вот как?

– Ага. На грани взрыва.

Пепельные волосы мадемуазель, действительно, были грязноваты, и, глядя на меня, она, возможно, ждала предложения воспользоваться нашей ванной, куда вход за моей спиной был приоткрыт. Но я молчал. Ванна на львиных лапах была огромной, наполнялась медленно. Раздевшись, она бы околела под четырехметровым потолком, поскольку там, как комната – с окном во дворик и выходом на какую-то черную лестницу. Тайным. Им пользовались во время оккупации, но замок с тех пор не заржавел, что хозяин квартиры, месье Шнайдер, демонстрировал нам с женой без тени юмора: “Очень удобно в случае гестапо”.

– О чем вы задумались, месье?

Глядя на огонь своей сигареты, я заикнулся насчет les bains publiques*, но она возмутилась одному предположению:

– Месье! Но там же…

Даже порозовела. Пауза длилась, и в конце концов, допив остывший чай, мадемуазель Эме поднялась и обтянула новорожденные грудки свитерком:

– Оревуар, месье!

Сбежала по деревянной лестнице, и шаги заглохли в снегу, который за окном пошел гуще и одновременно начал таять.

Машина моя гудела, но прерванной фразы я не мог закончить.

Сапоги промокли сразу.

В свете зеленого креста аптеки перешел улицу, свернул на рю Сант-Анж. За поворотом налево – на рю Бретань – был небольшой “Призюник”, миниатюрный такой супермарше. Входя туда, не заметил свою дочь, которую увидел, только когда обогнул продуктовые стеллажи и, держа блок пива за прочные дырки в картонной упаковке, занял очередь в кассу. Дочь моя работала. Отороченная серым мехом дубленка, которую привез ей из Баварии, была расстегнута, медно-рыжие волосы отлетали. Трудилась на пару с Кристель. Подруги набивали продуктами пластиковые мешки и подавали клиентуре. Будучи мартиниканкой с добрым сердцем, кассирша не возражала. Умиляясь столь раннему проявлению предприимчивости, клиенты давали им по франку, которыми карманы девочек были уже набиты: “Мерси, мадам! Мерси, месье!”

Я поставил свое пиво.

Подняв глаза, обе обмерли от страха.

– А где Шогун?

Собака была предусмотрительно оставлена на попечение подруги дочери. Более, чем взрослой. Разведенной хозяйки librairie – газетно-журнальной лавочки напротив. Кассирша смотрела на меня с укором, хотя я понизил голос: