Читать «Выскочивший из круга» онлайн - страница 48

Зухра. Видите ли, ведь воздействие по методу Филимонова имело очень пролонгированное действие. Но, разумеется, я наблюдала, как реагирует пациент, какое общее состояние. Мне кажется, ваш отец был в очень хорошей форме, оптимистично настроен… он очень увлекся методом…

Голос Ярослава. А вы не замечали каких-нибудь психических отклонений, особой нервности, или апатии, или, может быть, бессвязной речи иногда?

Зухра. Нет, что вы! Анатолий Евтихиевич был очень разумный и бодрый человек.

Голос Ярослава. Вот что, Зухра, я тебе сейчас задам вопрос, и ты ответь мне по-человечески, честно ответь. Я тебе даю слово, что дальше нас с тобой это никуда не пойдет. Мне просто нужно понять, для себя. Ты никогда не думала, что вся ваша фирма была мошенничеством? Вы же просто по-черному обдирали богатых людей!

Зухра (после молчания, на глазах слезы). Я уже наслушалась таких вопросов. Это очень обидно, но некоторые так думают. Я вам вот скажу, просто и по-человечески – вы что ж, своего отца дураком считаете или Бугримова, который тоже принимал сеансы, он, между прочим, миллиардер, они, по-вашему, дураки? Их же не принуждали, они сами выбрали этот метод, они хотели жизнь изменить, они хотели избавиться от грехов. А что это дорого стоило, так вы знаете, сколько Филимонов работал над аппаратами, круглыми сутками? Он был большой ученый, это и на похоронах его говорили – а там были и доктора наук, и даже члены-корреспонденты. А то, что случилось несчастье и с Филимоновым, и там, в Цинциннати, а потом и с вашим отцом, так это очень горько, но что же делать? Вот такая жизнь… А кто виноват, это теперь уже там, на том свете, искать надо. Извините меня, я больше ничего говорить не буду. Я ничего не знаю. Если я что делала, то думала, что это на пользу. А больше ни про что, ни про что не знаю… Все… Выключите магнитофон… Я говорить не буду (плачет). Извините.

Документ пятый

Николай Акимович Сохно, доктор физико-математических наук

Я хорошо знал Филимонова в былые годы. Давно. Он был самым молодым из нас и не просто самым одаренным, а, смело могу сказать, невероятно одаренным. А по натуре был странным, эксцентрическим человеком. Одиночка, с совершенно таинственной личной жизнью. И, можно сказать, натура авантюристическая. Его бросало из стороны в сторону. Он занимался проблемами резонанса твердых тел и написал блестящую работу. Но так и не защитился, потому что отвлекся и ушел в другую область.

Но Вас интересует Филимонов последних десяти лет его жизни. Я совсем не знал его в эти годы. То, что Вы мне рассказали, меня крайне насторожило, но, признаться, не особенно удивило. Да, он одно время увлекался свойствами порошковых тел, делал опыты со взрывчаткой, но в те годы это носило характер несколько любительский. Во всяком случае, прикладного значения иметь не могло. Что было дальше, не знаю.

Вы спрашиваете о его отношении к религии и к церкви. Да, в те весьма атеистические времена он несколько демонстративно эпатировал нас тем, что связывал достижения науки с божественным промыслом. Не знаю, ходил ли он в церковь, но крест носил и демонстрировал его. В нашей научной среде это выглядело штукарством или, скорее, проявлением артистического склада характера. Покинул он наш институт в период начавшихся материальных затруднений. Не он один, многие в то время уходили в прикладные сферы или в бизнес. Не осуждаю, но сожалею.