Читать «Хаджи» онлайн - страница 297

Может быть.

Значительная часть доходов племени поступала оттого, что бедуины были "покрови-телями" той части трансарабского нефтепровода, которая тянулась по их территории. Ко-гда Сауды для сокращения расходов предложили новый способ, настало время напомнить им об этом. Мне как раз предстояло отправиться в свой первый набег, чтобы перерезать часть нефтепровода, когда пришло известие, чтобы я вернулся в Акбат-Джабар.

Не могу сказать, что уезжал с огорчением, ведь мне так хотелось снова увидеть хад-жи и Наду. Но теперь я был умнее, потому что уже знал, как навечно связаны вместе араб и фатализм.

Глава вторая

Вернувшись в Акбат-Джабар, я понял, что своей смертью Джамиль одержал надо мной такую победу, какой никогда не добился бы живым. Он стал мучеником. Это причи-нило мне порядочно неудовольствия. Всю жизнь я прилежно трудился, чтобы стать лю-бимцем отца. Меня знали как самого умного, самого храброго, того, кто будет преемни-ком хаджи Ибрагима. Я превзошел своего старшего брата Камаля и отодвинул в сторону Омара. Я был как свет в жизни отца. А теперь что-то в этом изменилось. В Акбат-Джабаре в кафе висели большие портреты Джамиля рядом с фотографиями великих арабских вож-дей.

Иорданцы продолжали свой набор и принуждали Мстителей-леопардов и членов других банд вступать в партизанские группы, чтобы переходить границу и совершать на-беги на евреев. Они возложили на сионистов вину за убийство Джамиля и назвали в его честь батальон федаинов.

Мои родители, всю жизнь едва обращавшие на него внимание, погрузились в траур. Фотография Джамиля висела на почетном месте в нашей лачуге. Цветы, никогда не укра-шавшие нашего дома в Табе, стояли теперь в маленьких вазах возле его портрета, и перед ним горели ритуальные свечи.

Теперь Агарь гордилась тем, что ее называли Умм-Джамиль, мать Джамиля. Самым странным было поведение моего отца. Чувство вины, никогда не отягощавшее Ибрагима, запало теперь ему в душу. Он побил Джамиля. Он способствовал его убийству. Теперь он горевал. Подозреваю, что ему хотелось убедить себя в том, что его сына на самом деле убили евреи.

Внезапно я оказался младшим братом Джамиля. Каждый гладил меня по голове. Был ли я горд этим?

Вы говорите, что Ишмаель жесток. Разве не было у него сочувствия к убитому бра-ту? Не заблуждайтесь насчет меня. Может быть, я был мальчиком в глазах всех, но я был проворный и сильный, и вам не захотелось бы иметь со мной дело. Я пришел к понима-нию, что жизнь не так важна, как мученичество.

Мне надо было вернуть свое положение.

Сказать по правде, будучи у бедуинов аль-Сирхан, больше всего я скучал по Наде. Нами владеет мысль о защите женской чести. Не ради женщины, а ради гордости и чести мужчины. Но я любил Наду по-другому. Я любил ее саму. Это не была сексуальная лю-бовь. Я любил ее потому, что она была хорошая и всегда вызывала мое восхищение.

Я любил глаза Нады, полные любопытства. Когда мы были с ней наедине, я любил смотреть, как эти глаза наполнялись грустью. Я любил смотреть, как она умывается у ру-чья и заплетает свои длинные густые каштановые волосы. Я любил смотреть, как она хо-дила, покачивая бедрами. Я любил ее белые зубы, когда она откидывала голову назад и смеялась.