Читать «Кизиловый мост» онлайн - страница 53

"Только вчера мы были в горах, в лесу. Я и Гариб. Что с ним будет? Неужели отрежут ногу?!" Я закрыла глаза и увидела его с ракеткой в руке: быстрого, ловкого, сильного...

Словно кадры киноленты, замелькали передо мной воспоминания: опять он смелый, уверенный, дерзкий, на краю пропасти, смеется над моим испугом. Вот он расчищает завал: лицо злое, красное, волосы слиплись... Вот с ломом в руке стоит в реке под дождем... И, наконец, его лицо на подушке - губы плотно сжаты, глаза закрыты.

- Давай еще чайку выпьем, Сария! - Сатаник Айрапетовна подошла и обняла меня за плечи.

- Давайте. - Я через силу улыбнулась ей и села за стол.

Моя улыбка успокоила Сатаник Айрапетовну, уже через минуту она беззаботно болтала:

- Знаешь, Сария, это так удачно, что я приехала,- я ведь не пересыпала вещи нафталином. Ну, просто из головы вон - заперла шкаф и уехала. Завтра все вытрясу, вычищу...

Я сразу вспомнила нашу бакинскую квартиру и то, что Адиль наказывал мне перед отъездом обязательно выбить и пронафталинить зимние вещи. Я, надо сказать, отнеслась к его словам без должного внимания, кое-как пересыпала зимние пальто нафталином и запихнула в шкаф. Нехорошо, конечно. Но как давно это было! Сто лет назад.

Мне сейчас казалось, что это было в тоскливый осенний день, хотя уезжали мы в мае и у меня было тогда очень хорошее настроение. Неужели так бывает всегда, и когда-нибудь мне будет скучно вспоминать свою работу на строительстве моста, товарищей, Гариба? Нет! Только бы он поправился! Если Гариб поправится, я буду счастлива! И на Адиля никогда не буду больше сердиться. Я помирюсь с ним, попрошу у него прощенья. Только бы поправился Гариб, я не хочу, чтобы ему отрезали ногу!

- Ты что не пьешь? Чай совсем остыл.

- Правда холодный. Сейчас налью горячего.

Я налила себе чаю.

"Если Гариб не поправится, я никогда не буду счастлива, Я знаю - не буду, даже если захочу забыть о нем... И зачем я тогда расписалась рядом с ним на этой бумажке! Ведь именно с тех пор я и не могу отделаться от ощущения, что нерасторжимо связана с Гарибом. Что бы ни делала, все время чувствую на себе его взгляд, слышу глуховатый, низкий голос. А тогда ночью! Я не могла оторваться от крошечного, мерцающего во тьме огонька. Мне хотелось, чтобы он горел всегда, и он горел долго, очень долго, а когда наконец растаял во мраке, мне стало так грустно, что я зарылась в подушку и заплакала тихо-тихо, чтобы не услышал Адиль. Почему я тогда плакала? Не знаю".

- Давай свой стакан, Сария. Я вымою.

"Странно, почему Сатаник Айрапетовна ничего не спрашивает о Гарибе. И почему она отвернулась тогда в машине, когда я вытирала ему лицо? Спросить ее? Нет, не надо..."

Утром, в восемь часов, я была в больнице. Джавахир-ханум еще не сдала дежурства. Она подошла ко мне, весело улыбаясь:

- Профессор Мохсуд-заде вчера вечером оперировал вашего родственника.

Ничего не понимая, я смотрела на ее приветливое лицо.

- Отрезали?! - в ужасе воскликнула я наконец.

- Нет, нет! Я хотела сказать, что ему сделали надрезы и ввели дренажи для стока гноя, понимаете? Теперь больному лучше, температура упала. Он даже завтракал... Что с вами? Ведь все же хорошо!... Ну, вытрите слезы, я отведу вас к нему.