Читать «Святая Иоанна» онлайн - страница 2

ЖАННА И СОКРАТ

Если бы Жанна была зла, эгоистична, труслива или глупа, она стала бы одной из самых отталкивающих личностей в истории вместо того, чтобы стать одной из самых привлекательных. Будь она достаточно опытна, чтобы понимать, какое впечатление она производит на мужчин, унижая их тем, что оказывалась права, когда они были не правы, и научись она им льстить и обводить их вокруг пальца, она, быть может, прожила бы столько же, сколько королева Елизавета. Но она была слишком молода, неотесана и неопытна и не знала всех этих хитростей. Когда ей противоречили те, кого она считала дураками, она не скрывала, что она о них думает и как их глупость ее раздражает. По своей наивности она воображала, будто они должны быть благодарны ей за то, что она выводит их из заблуждения и вызволяет из беды. Надо сказать, что незаурядным личностям всегда невдомек, в какую ярость приводит людей недалеких разоблачение их глупости. Даже Сократ, несмотря на свой возраст и опытность, не сумел защитить себя на суде, как подобало человеку, понимающему, почему так долго копилась обрушивавшаяся на него ярость и почему требовали его смерти. Его обвинитель, родись он на 2300 лет позже, мог быть любым из тех, что в утренние или вечерние часы "пик" едут в Сити и из Сити в вагоне первого класса; обвинителю, по сути, нечего было сказать кроме того, что ему и ему подобным неприятно оказываться в дураках каждый раз, как Сократ откроет рот. Сократ же, не понимая, в чем его обвиняют, чувствовал себя совершенно беспомощным; он сообщил судьям, что он старый воин и честный человек, а его обвинитель безмозглый сноб, и на этом выдохся. Он и не подозревал, какой страх, какую ненависть порождает его интеллектуальное превосходство в сердцах людей, к которым сам он испытывал лишь добрые чувства и которым делал добро.

СОПОСТАВЛЕНИЕ С НАПОЛЕОНОМ

Если Сократ был так наивен в свои семьдесят лет, то можно себе представить, как наивна была Жанна в свои семнадцать. Но если Сократ, обладавший даром убеждения, воздействовал на людские умы постепенно и мирно, то Жанна, начиненная энергией, воздействовала на людей физически, бурно и насильственно. Потому, очевидно, Сократа и терпели так долго, а Жанну уничтожили прежде, чем она вышла из отроческого возраста. При этом у обоих колоссальные способности сочетались с искренностью, отчего бешеная неприязнь, жертвами которой они пали, была совершенно неоправданна и поэтому для них самих непостижима. Наполеон тоже обладал колоссальными способностями, но не был наделен ни их искренностью, ни бескорыстием и поэтому не питал никаких иллюзий относительно характера своей популярности. Когда его спросили, как мир воспримет его смерть, он ответил: "Вздохнет с облегчением". Но для гигантов духа, не испытывающих ненависти к своим ближним и отнюдь не намеренных причинить им вред, очень трудно уразуметь, почему ближние их ненавидят и хотят уничтожить. Хотят не только из зависти - оттого, что чужое превосходство ранит самолюбие, - но и из смиренного чистосердечного страха перед ними. Страх толкает людей на любые крайности, а страх, внушаемый существом высшего порядка, загадочен, и рассеять его доводами рассудка невозможно. Он настолько непостижим, что становится невыносимым, когда нельзя предполагать или гарантировать доброжелательство и моральную ответственность этого высшего существа, другими словами, когда оно не имеет официального статуса. Узаконенное, установленное обычаем превосходство Ирода и Пилата, Анны и Кайафы внушает страх, но страх объяснимый, с достаточно измеримыми последствиями, которых можно избежать, - страх благотворный и спасительный, - такой страх выносить можно. А вот загадочное, вселяющее страх превосходство Христа исторгает вопль "Распни его!" у всех, кому не дано постигнуть его доброжелательность. И, таким образом, Сократ выпивает цикуту. Христос повисает на кресте, а Жанна сгорает на костре. Наполеон же, хоть и кончает жизнь на Святой Елене, по крайней мере умирает в своей постели. Да и многие наводящие страх, но вполне понятные и узаконенные мерзавцы умирают естественной смертью во всей славе земных своих царств, тем доказывая, что куда опаснее быть святым, нежели завоевателем. Те, кто сочетают в себе обоих, как, например, Магомет и Жанна, делают открытие, что святого спасет только завоеватель и что поражение и плен означают мученичество. Жанну сожгли, и ни один из ее соотечественников и пальцем не шевельнул, чтобы спасти ее. Соратники, которых она привела к победе, и враги, которых она разбила и опозорила, король французский, которого она короновала, и король английский, чью корону она сбросила в Луару, - все были одинаково рады избавиться от нее.