Читать «Великий чабан» онлайн - страница 15

С самого раннего возраста хмурая полусобака-полуволчица держалась обособленно. Пищу она брала только из рук Бадмы, и в редких случаях — Лхамы, которая всегда боялась, что непредсказуемая Хочча однажды покусает ее любимого внука. Гэсэру строго-настрого запретили подходить к ней, но как велико было изумление двух умудренных жизнью стариков, когда однажды они увидели своего внука верхом на лежавшей на боку Хочче. Рядом ползали маленькие, еще слепые Барда и Сокол, к которым она не подпускала даже Бадму и Бургута. Мальчик весело смеялся, сидя на собаке и наблюдая, как смешно тыкаются в соски щенята.

Хочча, вопреки всем опасениям Лхамы, лежала, щурясь на весеннее солнце, словно не замечая проделок Гэсэра. Мальчику крепко досталось в тот день, но мнение о собаке у Лхамы изменилось.

Замуж за Бадму она вышла очень рано, в канун самой войны. Вернее, молодой и очень горячий Бадма, получив отказ ее родителей, просто украл ее однажды ночью. Несколько дней им пришлось скрываться в степи, на стоянке единственного дяди Бадмы (Бадма был сиротой), а потом наступила война. Пожениться им так и не удалось, и едва Бадме исполнилось семнадцать лет, он сразу же ушел на фронт.

Всю войну он прошел кавалеристом и уже к окончанию, в одном из боев лишился глаза и, так и не дойдя до Берлина, вернулся в родной бурятский улус. На широкой, молодой груди Бадмы сияла медаль “За отвагу”, а возмужавшее лицо пересекала черная лента, скрывавшая поврежденный глаз и шрам поперек лба.

Но родители Лхамы, отец которой был председателем совхоза, все так же отказывались принимать молодого героя. Позже Бадма узнал, что Лхаму хотели выдать замуж за парня из соседнего улуса, который учился в городе и в войну служил летчиком. Но Лхама не захотела выходить замуж за летчика и однажды сама сбежала к Бадме.

Отец попытался вернуть беглянку, но на этот раз встретил жесткий отпор и, взглянув в единственный глаз Бадмы, молча удалился из их жизни и больше никогда их не беспокоил. Прирожденный охотник и лошадник, Бадма не мог жить без природы, после смерти дяди принял его хозяйство и начал тревожную, рутинную жизнь чабана. С годами, некогда дерзкая, острая на язык красавица Лхама, полнея от однообразия, не раз задавала себе вопрос: “А стоило ли тогда уходить к Бадме?”.

Но однообразной жизнь была только внешне. Бадма, словно магнит, притягивал к себе невероятнейшие истории, и даже жизнь на чабанской стоянке рядом с ним наполнялась непонятною остротой, живостью, яркостью и вместе с тем контрастной всему этому трагичностью.

Порою на старика невозможно было смотреть без слез. Как-то раз в порыве отчаяния Лхама бросила ему: “Ты сам создаешь эти беды. У всех мужья как мужья, а у меня Дон-Кихот какой-то!” (когда-то Лхама мечтала поступить в театральное училище). Бадма лишь молча взглянул на нее и в тот же день перестал курить у печки. Обедая, он перестал просить добавки и свободное время проводил не у черно-белого телевизора, как обычно, а в кошаре, общаясь с лошадьми. Лхама поняла, что сгоряча сказала лишнее, и уже не подходила к мужу в тот день, ибо Бадма очень не любил, когда перед ним извинялись, и даже не обижался, а скорее замыкался в себе. Он никогда не винил кого-то, твердо зная, что во всех бедах и неудачах виноват, прежде всего, он сам.