Читать «Грани судьбы» онлайн - страница 250

Алексей Отто Шепелёв

— А дальше — как обычно, — улыбнулся толстяк. — Вознаграждение и полная свобода дальнейших действий.

— Значит, всё-таки это было ваше дело, раз вы платите нам за его выполнение, — констатировал Нижниченко.

Незнакомец потешно всплеснул руками. Анне-Селене бросилось в глаза, что его крупные ладони были розовыми и мягкими, как это обычно и бывает у полных людей.

— Честное слово, не понимаю, как можно так долго упорствовать в ошибке и настолько не уважать самих себя. Мирон Павлинович, скажите прилюдно, уважаемый, Вы под лавину залезли ради нашей награды? А на штурм Вальдского замка подались тоже из-за неё?

— Нет, но…

— Тогда о чём мы с вами препираемся столько времени? Поймите нас правильно: нас очень устраивает то, что вы сделали на Вейтаре и поэтому мы хотим вас отблагодарить. Не нужна вам наша благодарность — откажитесь, настаивать никто не будет и зла на вас не затаит. Только сначала хорошенько подумайте, действительно ли хотите отказаться. Мы ведь вам не деньги предлагаем и не золото.

— А что же? — не утерпел любопытный Серёжка.

— Исполнение желаний. По одному на каждого. Разумеется, не любых, не всё в мире в наших силах. Но всё-таки мы способны на большее, чем чашка ароматного кофе.

Толстяк небрежно махнул рукой и на столе из ничего возник кофейный сервиз: семь синеватых фарфоровых чашечек с белыми ручками и золотистыми ободочками на таких же синеватых с золотистыми ободочками блюдечках. Наполнявшая их тёмная жидкость испускала лёгкий парок. По залу разлился тонкий кофейный аромат.

— Нам-то зачем? — угрюмо пробормотал Женька.

— Всем поровну, — приветливо улыбнулся незнакомец. — Эту чашку кофе ты и Анна-Селена можете выпить так, словно вы обычные дети. И получить те же ощущения, которые испытывали во время своей прежней жизни.

Нижниченко вспомнилась чешская пословица, как-то невзначай оброненная полковником Хиски: "На языке медок, да на сердце ледок". Человек в кресле был явно себе на уме. Хоть он изо всех сил и старался показать своё дружелюбие, но Мирон не сомневался, что если что-то пойдёт не по его планам, церемониться с путешественниками незнакомец не станет.

Женька, не забивая себе голову всякими сложностями, нахально хмыкнул, подошел к столу, подхватил ближайшую чашку и сделал крупный глоток.

Это был настоящий кофе, которого мальчишка не пил… не пил… с прошлого лета. Ну, да, они всей семьёй отдыхали в Феодосии. Вокзал там расположен у самого моря, они пришли к посадке прямо с пляжа, сидели в кафе на привокзальной площади, ели мороженное, пили кофе и строили планы, как приедут сюда следующим летом. Кто тогда мог подумать, что папы и мамы то лето было последним…

— Жень, правда? — требовательно спросила Анна-Селена.

Мальчишка взял себя в руки, хватило сил не только ответить:

— Попробуй — узнаешь.

Но и на улыбку. Правда улыбка получилась бледной, так ведь быть вампиром подросток не перестал.

Женькины слова словно сломали какую-то невидимую стену. Отведать кофе захотели практически все. Наромарт с непривычной робостью признался, что никогда не пробовал такого напитка, после чего Сашка и Серёжка наперебой принялись убеждать эльфа, что это очень вкусно. Балис машинально удивился Сашкиным познаниям в этой области, на что казачонок заикнулся, было, про шустовский коньяк, но тут же смешался и покраснел. Морпех предпочёл оговорки не заметить.