Читать «Из последней щели» онлайн - страница 5

Остальных участников съезда спасло как отсутствие стыда, так и то счастливое обстоятельство, что эпоха Большой Тётки скоро кончилась: однажды ночью она спела дуэтом со своим мужиком такую отвратительную песню, что под утро пришли люди в сапогах и обоих увели, причём Тётка продолжала петь.

Напоследок мерзкая дрянь оставила в углу четыре пустых бутылки, в которых тут же сгинуло полтора десятка так и не организовавших наблюдения тараканов.

…Дух Григория, витавший над задней конфоркой, осенил Никодима и Геннадия: спасшись от семёновского тапка, братья потребовали немедленного созыва Второго всетараканьего съезда.

В полночь Воззвание из-под плинтуса было прочитано по всем щелям с таким выражением, что тараканы немедленно поползли на стол, уже не требуя буфета. (Тараканы, хотя и не могут совсем без еды, существа чрезвычайно тонкие и чувствительные к интонации, причём наиболее чувствительны к интонации малограмотные, а из этих последних — косноязычные).

Выползши на стол, антресольные по привычке организовали фракцию и потребовали автономии, но им пооткусывали задние ноги, и они сняли вопрос.

Слово для открытия взял Никодим. Забравшись на солонку, он обрисовал положение, сложившееся с приходом Семёнова, размеры его тапка и передал слово Геннадию для внесения предложений по ходу работы съезда. Взяв слово и тоже вскарабкавшись на солонку, Геннадий предложил для работы съезда избрать президиум и передал слово обратно Никодиму, который тут же достал откуда-то список и его зачитал. В списке никого, кроме него и его брата Геннадия, не обнаружилось.

В процессе голосования выяснилось, что большинство — за, меньшинство — не против, а двое умерли за время работы съезда.

Перебравшись вслед за братом на крышку хлебницы, избранный в президиум Геннадий снова дал слово Никодиму, и Никодим предложил повестку ночи:

п. 6. Хочется ли нам поесть? (оживлённое шебуршение на столе).

п. 17. Как бы нам поесть? (очень оживлённое шебуршение, частичный обморок).

п. 0,75. Буфет — в случае принятия решений по п.п. 6 и 17 (бурные продолжительные аплодисменты, скандирование).

В процессе скандирования умерло ещё четверо.

При голосовании повестки подраковинные попытались протащить последним пунктом объявление всетараканьего бойкота плинтусным, но им было указано на несвоевременность, и последним пунктом прошло осуждение самих подраковинных за подрыв единства.

После перерыва, связанного с поеданием усопших, съезд продолжил свою работу.

По п.6 с крышки хлебницы с докладом выступил Никодим. Не зная устали, он бегал по крышке, разводил усами и в исступлении тряс лапками, отчего однажды даже свалился на стол, где, полежав немного, и продолжил речь — прямо в гуще народа.

Никодим говорил о том, что больше так жить нельзя, потому что он очень хочет есть — и подробно остановился на отдельных продуктах, которые хотел бы поесть. Это место вызвало особенный энтузиазм на столе — председательствующий Геннадий, стуча усами, вынужден был даже призвать к порядку и напомнить, что за стенкой спит Семёнов, будить которого не входит в сценарий работы съезда.