Читать «Хлеб грядущего» онлайн - страница 3

Аскольд Шейкин

Хуже всего, что нет обычного ягеля. Есть только какой-то буро-коричневый, хрупкий и твердый. Под ногами он хрустит, как стекло. Олени его не едят. И для нас это самое печальное - не ослабли бы.

8 сентября, 14 часов дня. Дневной привал.

Мы у цели. А цель наша - радиомаяк. Мы должны попутно зайти к нему для обследования. Он почему-то плохо работает. Нас попросили проверить. Это нужно для ГВФ.

До маяка километр. Уже видна приземистая изба. Над ней шатровая антенна, поодаль ветряк. Он вращается. Так странно смотреть на него, зная, что люди здесь не бывают годами.

Этот привал можно было бы не делать, но Дмитрий Сергеевич после вчерашнего купанья в болоте чувствует себя плохо. Привал сейчас тем более не нужен, так как в 18 часов 30 минут назначена связь с базой, надо успеть не только добраться до места и как-то осмотреться, но и развернуть рацию. Последняя связь была у меня два дня назад.

8 сентября. 20 часов.

Все до предельного несуразно: связь не состоялась. В эфире полнейшая тишина. Состояние такое - будто мы в вате. Но это-то в конце концов не беда.

Когда мы подходили к маяку, Дмитрий Сергеевич вдруг подозвал меня и сказал, подавая ветку с черными лохмами лишайника: "Знаешь, Клим, что я установил? Это совсем не лишайник". Я поднес ветку к глазам, всмотрелся, пауки! Большие серые пауки! И значит, все эти бороды на обуглившихся деревьях - обычная паутина!

Она уже облепила крышу дома радиомаяка, переплела колючую проволоку забора вокруг него; достигая местами земли, свисала с изоляторов антенных растяжек. Я только свистнул: ну, ясно. После каждого дождя паутина закорачивает антенну. Маяк выходит из строя. Вот и вся разгадка.

Растяжки я очистил. Снял паутину с изгороди, со стен дома, с крыши. Работа это, видимо, зряшная, ибо старая гарь вокруг поляны кишит пауками. Они наползут опять.

Дмитрий Сергеевич, едва подошел к маяку, сел на пень, посмотрел на меня, и покачал головой - на большее сил у него не было.

Загнал оленей за изгородь - ягеля возле маяка все равно нет, - поставил палатку. В 0:30 свяжемся с базой, Утром пойдем назад.

9 сентября, 2 часа ночи.

В 0:30 связи не было. Как я ни бился, ни одного позывного не принял ни базовой рации, ни раций при партиях. Все молчат, как один. Дал радиограмму без связи: "Вас не слышу. Благополучно прибыли в район избы. Завтра выходим назад". Но выйдем ли? Дмитрий Сергеевич не может спать болят руки и ноги. Будет ли он в состоянии завтра хотя бы просто сидеть на олене?

И знаешь, такой тишины в эфире, как сейчас, я никогда не встречал. Разрядов и тех нет. На обычное непрохождение радиоволн это ничуть не похоже. Что же случилось? Ни Якутска в эфире нет, ни Москвы. Вообще ни одной радиостанции.

10 сентября, 8 утра.

В 6:30 дал по CQ [радиокод: "циркулярная, всем, всем"; в данном случае - всем радистам экспедиции], что Дмитрий Сергеевич тяжело болен. Может, услышит кто из ребят, передаст на базу. Болеет он странно. Пока лежит спокойно, все хорошо, едва напряжет хоть один мускул - судорога. О выходе с маяка нет и речи: он не может ни встать, ни сесть. В сотый раз перебираю аппаратуру - нигде не обрыва, ни пробоя, и мощность на антенне вполне приличная. Такого со мной еще никогда не было, хотя на Севере я уже третий сезон, да прибавь сюда еще два года армии. Там ведь я тоже работал на рации.