Читать «Пустыня жизни» онлайн - страница 90

Нет, подумал я с мрачной решимостью, ещё не все средства испробованы. Но первоочередное сейчас не это…

— Ты меня слышишь, слышишь?

— Да.

— Ты видела Снежку?

— Нет.

— Узнала о ней что-нибудь?

— Да.

— Она жива?

— Нет.

— Её убили?

— Нет.

— Сама умерла?

— Нет.

— Так где же она? Что с ней?!

— Её принесли в жертву.

Я закрыл глаза. Рука сама собой дёрнулась к разряднику. Спокойно, осадил я себя, спокойно. Здесь нет извергов и убийц, здесь, на этой земле, есть только прошлое твоего рода.

— Где, когда и кому она принесена в жертву?

— Дракону.

— Какому дракону?!

— Тому, в горах.

— За что?!

— Так велел род.

— Эя, ты можешь объяснить? Что плохого сделала Снежка? Почему её принесли в жертву? При чем тут дракон?

— Дракон летал и жёг. Дракона надо было умилостивить.

Я вытер охолодевший рот.

— Когда это случилось?

— Вчера.

— Дракон… как он выглядит?

— Он ярче солнца и страшней пожара.

— Дракон принял жертву?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Он успокоился.

— К нему можно подойти?

— Нет.

— Как же тогда… как же ему доставили жертву?

— Положили перед ним на скалу.

— Живую?

— Да.

— Хватит! Летим к дракону.

Эя промолчала, ей было все равно. Она и отвечала как говорящий автомат. Так же безропотно она дала себя усадить в машину.

Мне тоже было уже все равно.

Мы взлетели.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Видел ли я что-нибудь, когда машина проносилась над гребнями скал и чёрной щетиной леса? Все было чужим и мрачным. Небо, лишённое привычных огней внеземных поселений, сам наш полет над сумрачной в лунном свете землёй; дракон, к которому мы мчались и который издали давал о себе знать багрово пульсирующим сиянием; мы сами, два безмолвных робота, которым уже все было безразлично.

Багровое свечение разгоралось. Его источник был скрыт за гребнем котловины, чьи угрюмые в складках теней утёсы, приближаясь, все отчётливей выступали из мрака. Я был в том состоянии, когда мне ничего не стоило с ходу ринуться на любое, хоть из прошлого, хоть из будущего, чудовище, но испечься в лаве, которая, очевидно, и полыхала за гребнем, — до этого я ещё не дошёл. Прожекторами осветив склон, я осторожно замедлил ход и, приглядевшись, выбрал среди скал удобную для посадки площадку. Эя на все смотрела так же безучастно, как раньше, в её тёмных неподвижных глазах глохли красноватые мятущиеся из-за скал отблески. Она была не здесь, не со мной, если вообще была. Я вышел один и, не поднимая головы, медленно, как приговорённый, взошёл на гребень.

Как описать то, что открылось за ним?

Я ждал, что внизу, у моих ног, окажется спокойно пламенеющая лава, которую воображение соплеменников Эй наделило жизнью грозного в миг извержения, все испепеляющего существа. В лицо точно дохнул жар и свет, но до его источника было далеко. Вдоль всей продолговатой котловины, окаймляя её, мрачным блеском пылали скалы, так что небо над этим зубчатым венцом казалось непроницаемо чёрным, предельным для самого света. Главный свет исходил не от лавового озерца, которое тоже было, и не от его добела раскалённых краёв, а от того, что, касаясь береговых камней, висело над маревом расплава.