Читать «Воспоминания последнего Протопресвитера Русской Армии и Флота (Том 1)» онлайн - страница 76

Не оправдавший в этом последнем деле своей репутации выдающегося боевого генерала, генерал Рененкампф предусмотрительно позаботился об охране своего {150} собственного благополучия.

Он очень предусмотрительно устроил при себе на должности генерала для поручений свиты его величества генерала, князя Белосельского-Белозерского, бывшего раньше командиром лейб-гвардии Уланского полка, а потом командиром бригады Гвардейской кавалерии, человека, сильного своими связями при дворе. По-видимому, он и сам был близок к царю и царице. А главное, на его родной сестре был женат чрезвычайно близкий в то время к царю, как и к великому князю, князь В. Н. Орлов, начальник походной Его Величества канцелярии. Этот князь Белосельский-Белозерский в штабе I-й армии сразу стал самым близким лицом к Рененкампфу и, как мы увидим, и после описанной неприятной истории помог ему сухим выйти из воды.

2-3-го сентября в Ставке перестали беспокоиться за армию Рененкампфа. В один из этих дней, сидя за завтраком, Верховный осторожно, чтобы не обратили внимание другие, но довольно определенно объяснил мне, что Рененкампф сравнительно благополучно вышел из чрезвычайно тяжелого положения, и теперь положение его армии можно считать совершенно обеспеченным. А затем, взяв свое меню завтрака, на оборотной его стороне написал карандашом: "Это не чудо, а сверхчудо". и передал его мне, сказавши: "Сохраните у себя".

Постигшая наши войска, насколько кошмарная, настолько же и позорная катастрофа в Восточной Пруссии чрезвычайно характерна не только для данного случая, но в значительной степени и для всего последующего времени войны.

Для всякого ясно, что несчастье стряслось вследствие бездарности одних и забот лишь о собственном благе других генералов. Вспоминается мне один эпизод. В январе 1915 года в Гомеле Верховный производил смотр вновь сформированному, на место погибшего при Сольдау, XV-му корпусу (генерала Торклуса). Корпус всех поразил своим видом. Рослые, красивые, прекрасно обмундированные, с блестящей выправкой солдаты {151} производили впечатление отборных гвардейцев. Со смотра в одном автомобиле со мною ехали генерал Крупенский, доктор Малама и барон Вольф. Восторгались смотром.

- Ну и солдаты! Откуда набрали таких! лучше гвардейцев... Эх, дать бы к ним немецких генералов! - выпалил доктор.

- Борис, Борис, - захлебываясь от смеха, еле выговорил генерал Крупенский.

Ложь и обман, замалчивание потерь и неудач, постоянное преувеличение успехов, составлявшие язву армии в течение всей войны, ярко сказались на этой операции. Мы уже видели, как доносил генерал Рененкампф о действиях своей армии. А вот другой образчик. При первом наступлении I-ой армии, на участке, где действовала 29 пехотная дивизия, состязались 40 наших орудий с двенадцатью немецкими. Последние скоро замолчали, а вечером обнаружилось, что немецкие войска оставили поле сражения. Когда наши части уже без бою двинулись вперед, то нашли семь брошенных немцами орудий. При этом присутствовал полковник Генерального Штаба Бучинский. Как очевидцу, ему пришлось составлять реляцию о действиях дивизии, и он честно и правдиво изобразил происшедшее. Начальник дивизии генерал Розеншильд-Паулин, - и это был один из лучших наших генералов, - прочитав описание, остался недоволен. "Бледно", - сказал он и вернул описание Бучинскому. Не понимая, какая красочность требовалась от правдивого изложения фактов, последний обратился за разъяснением к начальнику штаба.