Читать «Скандал в семействе Уопшотов» онлайн - страница 24
Джон Чивер
Но тут бодрость покинула ее. Страдание грозило переполнить, ей сердце. Казалось, ее дух вот-вот будет сломлен организованной жестокостью окружающего мира. Она предложила людям свою простодушную доверчивость, свою мечту о всеобщем дружелюбии и была отвергнута и унижена. Она не просила ни денег, ни какой-либо помощи, она не просила их дружбы, она только пригласила их прийти в гости, выпить ее виски и на недолгое время заполнить ее пустые комнаты шумом разговора - и ни одному не хватило доброты, чтобы прийти. Этот мир казался ей таким же враждебным, непонятным и грозным, как ряды пусковых установок на горизонте, и, когда Каверли обнял ее и прошептал: "Мне очень жаль, милая", она оттолкнула его и резко сказала:
- Оставь меня, оставь меня в покое.
В конце концов Каверли утешения ради повел Бетси в кафе в торговый центр. Они купили билеты и сели на складные стулья, держа в руках чашки с кофе. Молодая женщина с желтыми волосами, зачесанными за уши, перебирала струны маленькой арфы и пела:
Ах, мама, ах, милая мама,
Как пасмурно сделалось вдруг,
И улица вся опустела,
И порохом пахнет вокруг!
Не бойся, дочурка, не бойся,
Наш мир не кончается, нет,
Испортилась, видно, проводка,
А жду я гостей на обед.
Ах, мамочка, но почему же
Твой счетчик так быстро стучит,
И дяди кидаются в реку,
И тети рыдают навзрыд?
Не бойся, усни и не бойся,
И сладкий увидишь ты сон,
Мой счетчик - он просто считает,
Кто, сколько и как облучен.
Ах, мама, усну я, но только
Скажи, отчего у меня
Волосики все выпадают
И стало темно среди дня,
И красное-красное небо...
Красное-красное небо...
Красное-красное небо...
Красное небо...
Небо...
По характеру и воспитанию Каверли был стопроцентный провинциал, и поэтому такие причитания выводили его из себя. Он взял Бетси за руку и вышел с ней из кафе, ворча что-то себе под нос, как старик. Было еще довольно рано.
Ах, отец, отец, зачем ты вернулся?
5
Мозес и Мелиса Уопшот жили в Проксмайр-Мэноре - поселке, который был известен по всей пригородной железной дороге как место, где некогда арестовали даму. Этот случай произошел лет пять или шесть тому назад, но уже превратился в легенду, и наша дама, коротко говоря, стала как бы добрым гением этого очаровательного поселка. Все было очень просто. Если не считать одного нераскрытого грабежа, то проксмайр-мэнорской полиции, состоявшей из восьми человек, было абсолютно нечего делать. Вся польза от полицейских заключалась в том, что они регулировали уличное движение во время свадеб и больших вечеринок с коктейлями. Днем и ночью они слушали по междуштатному полицейскому радио о преступлениях и иных чрезвычайных происшествиях в других общинах - угонах автомобилей, драках с нанесением увечий, пьянках и убийствах, - но книга протоколов в полицейском управлении Проксмайр-Мэнора оставалась чистой. Безделье тяжелым бременем ложилось на их самоуважение, когда они, вооруженные револьверами, с патронташами на поясе, целые дни только и делали, что выписывали талоны на штрафы за оставление машин у вокзала, где стоянка была запрещена. Штрафовать людей за самые пустяковые нарушения правил, изобретенных самой полицией, было для них чем-то вроде детской игры, и они играли в нее с увлечением.