Читать «Скандал в семействе Уопшотов» онлайн - страница 17

В три он проснулся. Сияния луны или даже просто ночного неба было вполне достаточно, чтобы осветить комнату. Он сразу же понял, что разбудило его не сновидение, не греза, не предчувствие; это было нечто подвижное, нечто видимое, странное и неестественное. Ужас подействовал сначала на его зрительные нервы, а потом заставил содрогнуться все его существо; но раньше всего ужас расширил его зрачки. Каверли успел проследить, откуда шел ужас, завладевший его нервной системой, - он родился в зрачках. Ведь глаза его как-никак исходили из реальности, а то, что он видел, или думал, что видел, был призрак отца. Галлюцинация повергла его в страшное смятение, и он затрясся в психическом и телесном ознобе, задрожал от ужаса и, сев в постели, заорал:

- О отец, отец, отец, зачем ты вернулся?

Громкие звуки собственного голоса несколько успокоили Каверли. Привидение как будто бы вышло из комнаты, Каверли чудилось, что он слышит, как скрипят ступеньки лестницы. Вернулся ли отец за чашкой молока с печеньем или чтобы почитать Шекспира, вернулся ли он, потому что чувствовал, подобно всем остальным, горечь смертных мук? Вернулся ли он, чтобы вновь пережить то мгновение, когда он отказался от высшего блаженства, какое дарует человеку молодость, - когда он проснулся, чувствуя в себе меньше мужества и решимости, чем обычно, и осознал, что врачи не могут излечить от осени и нет лекарства от северного ветра? Он еще ощущал аромат своей юности - запах клевера, благоухание женской груди, столь похожее на береговой ветер, пахнущий травой и деревьями; но для него настало время освободить место кому-то более молодому. Прихрамывающий, седой, он не меньше любого юноши хотел гоняться за нимфами. По холмам и долам. То вы их видите, то они исчезают. Мир - это рай, рай! Отец, отец, зачем ты вернулся?

В соседней комнате послышался шум, как будто что-то упало. Если бы Каверли и знал, что шумела поселившаяся там белка, все равно это не привело бы его в чувство. Его нервы были слишком напряжены. Схватив свою одежду, он сбежал по лестнице и распахнул настежь парадную дверь. Очутившись на тротуаре, он остановился лишь на мгновение, чтобы надеть кальсоны. Затем он добежал до угла. Там он надел брюки и рубаху, но весь остальной путь до дома Гоноры пробежал босиком. Второпях он написал прощальную записку, положил ее на стол в холле и, как только рассвело, сел на первый же северный поезд, в котором увозили молоко, и поехал прочь мимо дома Маркемов, мимо Уилтон-трейс, мимо дома Лоуэллов, которые прежний лозунг на своем сарае "Будьте добры к животным" заменили на новый: "Бог внемлет нашим молитвам", - мимо дома, где когда-то жил и чинил часы старый мистер Споффорд.