Читать «Сын розовой медведицы» онлайн - страница 175

Ильберс вздрогнул, словно от озноба, хотя жар костра полыхал в лицо. Он встал и пошел в вырубку, где лежал его пленник. "Психика Хуги очень обнажена, на ней нет той защитной оболочки, которую имеем мы, люди". Наверно, совсем некстати снова пришли эти слова на память. Но что поделаешь, если нельзя не думать о связанном орле?..

Хуги мучила жажда.

Он услышал шаги: смелые, не крадущиеся шаги сильного к побежденному, и остался безучастным к ним. Даже не пошевелился. Прикрученный крепкими волосяными арканами, впившимися в тело, он не испытывал от них боли. Боль это жизнь, она горячит кровь. А его кровь остановилась. Поэтому в теле нет силы. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Тела будто совсем не было. Свободной оставалась одна голова, и в этой голове, которую почему-то пощадили двуногие, копошились мысли и чувства - одновременно. Мыслей было совсем немного. И они все время повторялись. Охота с Волком на каменных выступах красных скал, бородатый козел, припертый к стене на узкой тропинке, теплая пещера и вкус горячего мяса. Потом - непостижимое: двуногие существа, много двуногих существ, плотно загородивших выход. Он видел, хотя был застигнут врасплох, как они слабы против него, но они оказались хитрее. Гибкая змея волосяной петли стянула руку, а потом бросила его на каменный пол пещеры. Разве для этого он прогнал из нее снежного барса, чтобы быть потом пойманным в ней самому?.. И еще вспоминались глаза и одинаковые плоские лица. Эти глаза смотрели отовсюду, жадные, пристальные, прожигающие насквозь. От них некуда было деться. И эти глаза уже не вызывали мыслей, а до предела накаляли бессильную ярость, злобу, нежелание признать себя побежденным, О, как болезненны были чувства! Что там змеи волосяных петель, глубоко врезавшиеся в тело! Презрение к двуногим мешалось с ужасом перед ними, колючий озноб возмущения за попранную гордость переплетался с растерянностью и отчаянием.

Сейчас он слышал запах паленого мяса, приглушенные, но ликующие голоса двуногих. Что еще они собираются с ним сделать?

Шаги - ближе, полновесные, тяжелые шаги сильного к побежденному...

Оба встретились взглядами. Взгляд угасший и равнодушный. Взгляд внимательный и грустный.

Послышался голос:

- Ну, как твои дела, дружище? - Голос тихий, ласковый и тоже по-своему полный неизъяснимой тоски, как немой крик души связанного пленника. - Плохо тебе?

Ильберс сел рядом на камень, подпер широкий подбородок подушечками ладоней. Из-под одеяла виднелась полоска смуглого дикого тела, одинаково привыкшего и к жаре и к холоду. Перевивающиеся, как по весне змеи, круги аркана врезались в него крутыми витками. Видно, как пульсирует кровь, с трудом находя отток под этими петлями, под которые не просунуть и пальца. Ильберс слегка перепустил узлы.