Читать «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М» онлайн - страница 6

Пожилая дама, услыхав от незнакомца имя своего патрона, пришла в ещё большее замешательство и сообщила неуверенным голосом, что господин Шантрен уехал неизвестно куда и не сказал, когда вернётся.

По тону голоса было ясно, что она врёт и что бельгиец, напуганный газетными публикациями о нём и имевший, наверное, немало поводов опасаться госпожи Немезиды, просто скрывается. Однако добиться чего-либо от бестолковой тётки было очевидно невозможным.

Пришлось действовать окольными путями, расспросить обывателей, где живёт содержатель кукол, ввалиться в тот дом, где он квартировал, и снова столкнуться лицом к лицу с мадам Сухозадовой, которая продавала в паноптикуме билеты.

Пелагея Ивановна была вдова корчевского мещанина Сухозадова, обитала в небольшом домике на Калязинской улице, оставшемся ей от мужа, промышляла варкой варенья, ввиду чего состояла многолетней подписчицей «Русских ведомостей», почитая бумагу этой газеты наиболее перед всеми прочими бумагами подходящей для завязывания банок с произведениями её труда.

Владимир М., сидя в просторной горнице с божницей икон палехского письма, украшенных венчиками из бумажных цветов, с половиками на чисто вымытом крашеном полу, с кроватью, покрытой лоскутным одеялом в клетку, вдыхал запах розмарина и комнатных жасминов, стоящих на окнах, и старательно убеждал Пелагею Ивановну, что он вовсе не Шаблыкин и никакой иной купец или неприятель мусье Жозефа, а просто художник, желающий приобрести великолепную статую «Марии Стюарт, несчастной королевы Шотландской, входящей на эшафот», которая украшала собою паноптикум.

После двухчасового убеждения и документа за подписью управляющего государственным банком Пелагея Ивановна со вздохом взялась, наконец, «попробовать» передать господину Жозефу письмо от господина художника.

Вечером Шантрен заходил в номер паршивой гостиницы, где остановился М., где пахло щами и пивом и где щёлкали биллиардные шары, сопровождаемые тяжёлыми шутками партнеров.

Бельгиец не мог рассказать ничего путного, сообщил только адрес той гейдельбергской фабрики, где он купил партию последних фигур, и продал за пятьдесят целковых счёт с бланком фирмы «Папенгут и сын в Гейдельберге», из которого явствовало, что за фигуру близнецов некогда было заплачено 300 марок.

Вечером же в рубке «Мусоргского» Владимир угощал себя и случайно встретившегося ему на пароходе литератора Ш. шампанским и был радостен, как никогда в жизни. Нить была найдена.

VII. Отъезд

Для сладкой памяти невозвратимых дней Не нахожу ни слёз, ни пени.

А. Пушкин

12 октября на перроне Александровского вокзала небольшая группа друзей, посвящённых в перипетии нового романа московского Казановы, провожала Владимира с норд-экспрессом.

Швейцар Григорий вместе с несессерами, саками и двумя чемоданами глобтроттер привёз аккуратно упакованный ящик с восковыми красавицами. За несколько минут до отхода поезда запыхавшийся мальчик от Ноева передал букет, завернутый в бумагу, и записку с настоятельной просьбой распечатать его после отхода поезда.