Читать «Стихотворения 1906-1941» онлайн - страница 167

Истерзанность! Живое мясо!

И было так и будет -- до

Скончания.

-- Всем песням насыпь,

И всех отчаяний гнездо:

Завод! Завод! Ибо зовется

Заводом этот черный взлет.

К отчаянью трубы заводской

Прислушайтесь -- ибо зовет

Завод. И никакой посредник

Уж не послужит вам тогда,

Когда над городом последним

Взревет последняя труба.

23 сентября 1922

-----------------

2

Книгу вечности на людских устах

Не вотще листав -

У последней, последней из всех застав,

Где начало трав

И начало правды... На камень сев,

Птичьим стаям вслед...

Ту последнюю -- дальнюю -- дальше всех

Дальних -- дольше всех...

Далечайшую...

Говорит: приду!

И еще: в гробу!

Труднодышащую -- наших дел судью

И рабу -- трубу.

Что над городом утвержденных зверств,

Прокаженных детств,

В дымном олове -- как позорный шест

Поднята, как перст.

Голос шахт и подвалов,

-- Лбов на чахлом стебле! -

Голос сирых и малых,

Злых -- и правых во зле:

Всех прокопченных, коих

Чёрт за корку купил!

Голос стоек и коек,

Рычагов и стропил.

Кому -- нету отбросов!

Сам -- последний ошмёт!

Голос всех безголосых

Под бичом твоим, -- Тот!

Погребов твоих щебет,

Где растут без луча.

Кому нету отребьев:

Сам -- с чужого плеча!

Шевельнуться не смеет.

Родился -- и лежи!

Голос маленьких швеек

В проливные дожди.

Черных прачешен кашель,

Вшивой ревности зуд.

Крик, что кровью окрашен:

Там, где любят и бьют...

Голос, бьющийся в прахе

Лбом -- о кротость Твою,

(Гордецов без рубахи

Голос -- свой узнаю!)

Еженощная ода

Красоте твоей, твердь!

Всех -- кто с черного хода

В жизнь, и шепотом в см

У последней, последней из всех застав,

Там, где каждый прав -

Ибо все бесправны -- на камень встав,

В плеске первых трав...

И навстречу, с безвестной

Башни -- в каторжный вой:

Голос правды небесной

Против правды земной.

26 сентября 1922

-----------------

x x x

Это пеплы сокровищ:

Утрат, обид.

Это пеплы, пред коими

В прах -- гранит.

Голубь голый и светлый,

Не живущий четой.

Соломоновы пеплы

Над великой тщетой.

Беззакатного времени

Грозный мел.

Значит Бог в мои двери -

Раз дом сгорел!

Не удушенный в хламе,

Снам и дням господин,

Как отвесное пламя

Дух -- из ранних седин!

И не вы меня предали,

Годы, в тыл!

Эта седость -- победа

Бессмертных сил.

27 сентября 1922

-----------------

x x x

А любовь? Для подпаска

В руки бьющего снизу.

Трехсекундная встряска

На горах Парадиза.

Эти ады и рай,

Эти взлеты и бездны

Только бренные сваи

В легкой сцепке железной.

-- Накаталась! -- Мгновенья

Зубы стиснув -- за годы,

В сновиденном паденье

Сердца -- вглубь пищевода.

Юным школьникам -- басни!

Мы ж за оду, в которой

Высь -- не на смех, а на смерть:

Настоящие горы!

29 сентября 1922

-----------------

x x x

Спаси Господи, дым!

-- Дым-то, Бог с ним! А главное -- сырость!

С тем же страхом, с каким

Переезжают с квартиры:

С той же лампою-вплоть, -

Лампой нищенств, студенчеств, окраин.

Хоть бы деревце хоть

Для детей! -- И каков-то хозяин?

И не слишком ли строг

Тот, в монистах, в монетах, в туманах,

Непреклонный как рок

Перед судорогою карманов.

И каков-то сосед?

Хорошо б холостой, да потише!

Тоже сладости нет

В том-то в старом -- да нами надышан

Дом, пропитан насквозь!

Нашей затхлости запах! Как с ватой

В ухе -- спелось, сжилось!