Читать «Мясная лавка в раю» онлайн - страница 27

За пределами этой гробницы болезни лежит игровая площадка жертвенных смоляных лялек. Ночь за ночью, одну за другой, их ловят арканами хваткие клиторы и безжалостно тащат в жадные пиздочелюсти прыщевых сифилид; коровьи миазмы мешаются с вонью асфальтовых слез.

Повсюду лесные чащобы, что корчатся, переплетаясь. Тли тают в грезах, глисты зачарованы; это шпионы ретроспективной суки. Грибовидные гланды и хохот гигантской фауны провозглашают пришествие звездоносного всадника Великого Мастера Уничтожения на боевом жеребце из горящего кала.

Пизда Зла имеет тринадцать сегментов. Исход старых ведьм, фаланга из шанкров, плывущих по морю из смегмы, грязь купоросов. Эскорт ее составляют текучие каннибальные древодемоны, овощи-эктоморфы, растущие из подсознания клубней. Взорванные желудочки развратничают с наростами, блуждающими помоями, ползающими беседками из наперстянки и тсуги. Вонь визжащих друзей в изобилии; вон одна ведьма харкает слизь атрофированной саранчи, другая беременна стухшими головами кротов, третья тащит цепями ревущую рысь, чье безногое тело - единая куколка легкого. Это цирк вороноглавых собак, огнедышащих раков, плотоядных девятиногих телок, пустельговых макак, пиздец.

Верховная Ламия подпирает плечом ядовитых проказных нетопырей, обрамляя симфонию лицевых сарком сползшей плотской прической, живые свиные хвосты привиты к общипанной лысине. Ее груди - впалые, кариозные клапаны, вмятые под лопатками, миниатюрные вепри-циклопы гнездятся во всех их термических трещинах. Волосная межзвездная молния бьет в мерцающий щелочной глазной шар, его радужка распадается, будто головоломка, на водопад возбужденных маков, андрогинных алмазов, перистальтику пихт. Лобковое жерло экстрасенсорного рога льет сигнальный потоп полыхающих губных шифров, колец нарколепсии черного золота, клейкий круг из гипнозов и концентрических трансов, психотических менструаций. Чистая злоба рвет свой яйцевидный покров, моллюск горбатого блеска, набухший, живородящий. Порочное зло, что срывает листву и несет радиацию, вулканизует природу и превращает животных в амеб, амеб - в клиновидную пемзу, что шепчет предательство.

Принцы тьмы в ледяных мавзолеях, встав из тысячелетнего сна, умирают, как жертвы капризов карты Таро в виде кольчатого червя, судьба стала просто случайным бросаньем фабричных труб. Все святыни отвергнуты. Слепые трещащие смоляные ляльки несутся вперед на железных виселицах, обоняя прелестные пенисы сонных мальчишек-волчат, в то время как ведьмы корчатся на пригорках, предлагая заразные кости. Копромаг заколдовывает все говно всех лесов; одержимые комья подскакивают и пляшут под взмахами его рук, потом срываются с места и ломятся липкими батальонами, как големы отходов, обугленные в парящих печах розоватого синего света.

Образ повелевает, суть пятится в метаморфоз. В одеянье из дряблых бессильных брильянтов и шлаков, отжегшихся при рожденье комет, пожирая святые грибы. Громыхание бивней и блещущих стекловидных фетишей, виснущих с крестовой медной нити, зашившей пизду моей инфанты-рабыни, когда она умащает мой торс вязким клейстером из стрихнина, гнилых орхидей, чемерицы и мочевины, вводит клизму со смесью шакальих печенок и перекиси водорода. Ее лицо превращается в шмат трепещущей ворвани в жарких волнах урана, когда она растирает до блеска рычащий серп волчьих голов, что выколот у меня в паху, полируя увечные символы вечношипящего яда; первая кровь из откушенных пальцев пачкает благовоние, коим она массирует мой мощный анус и гениталии, кочегаря плавильные горны в основании таза. Мой член разрушает все святые обеты, топорщатся, воя, меха серебра, он мгновенно встает на дыбы, затем, грохоча как ременный бич, блюет жидким кобальтом. Журчащая умбра запрудила выход из моего пупа, грудинные щупальца сдергивают ожерелья, вскрыв амулет, что был заперт проклятьями сладострастья.