Читать «Городские легенды (мистика Екатеринбурга)» онлайн - страница 13

Сгинул мужик где-то под забором, так и не поняв – за что.

Может, перед смертью что-то поблазнилось… Говорят, нашли его, а морда вся зарёванная… и в руках бутылка. Полная. И пробка не свёрнута.

И говорят теперь постаревшие соседки… кто при жизни бабушки, ещё сопливыми девчонками, польской косметикой глаза намалёвывал, по танцам бегал и 'Над землёй летели лебеди…' слушал: 'А баба Оля – она всё-таки, хоть и ругалась иногда, хорошая была! Хоть и старая, а всё понимала. И парень у неё красивый был… показывала она фотки… и сама красивая в молодости была – даже не верится!'

Как померла бабушка, так, – странно даже, – эти девчонки, под барашка кудрявого стриженные (мода была в конце 70-х) – взахлёб ревели. И примета, слышь, такая повелась, что у бабушки на могиле непременно надо фотографию своего парня, улыбающегося, на ночь оставить. Если скрючило, разъело фотку сыростью, черты лица исказило

– внимательна будь! А если лежит фотография под ржавым памятником, как будто только что положенная – держись за этого человека, как чёрт за грешную душу! Надёжный, значит, парень, радуйся…

…и люби его крепко, как Ольга своего Пашеньку.

Жизнь – штука короткая, где уж нам знать, как и что.

А тот альбом девчонки-соседки бабушке в гроб положили. Настояли на своём.

И то сказать, сколько я таких выброшенных альбомов видел… кому они нужны, кроме тех, кто умер?..

Пусть Оля с собой этот альбом хранит.

А цветы, нет-нет, да под памятником – свежие – обнаруживаются.

И фотографии…

****

Среди всех иных-прочих достопримечательностей

Свердловска-Екатеринбурга главная, конечно – недостроенная телевизионная башня, торчащая на берегу Исети, аккурат в самом центре города. "Ну, не достроена и не достроена, – скажет кто-нибудь, – экая важность! Атомные крейсеры и те не достроили в своё время… а тут – башня. Эх, провинция!"

Дело и впрямь не шибко великое. Да только хотели эту башню возвести уральским жителям на радость, дотянув её чуть ли не до

Останкинской. Нет, конечно, поперёк Москвы никто лезть не обучен… ищи дурака! Поэтому отгрохать её хотели метров на четыреста с гаком и заслуженно получить звание "Башня N2 СССР".

Шуму, помнится, много по этому поводу было. И то сказать – экая махина вознесётся! Ну, и начали её, эту самую башню, строить.

Попёрла вверх красавица: стройная бетонная труба в изящных круглых оконцах. И выросла она на двести с лишним метров, как раз до того уровня, где вращающийся ресторан должны были соорудить. А тут – хлоп

– привалила Великая Августовская буржуазная революция 1991 года. А как пелось в своё время на стихи то ли Евтушенко, то ли

Вознесенского: "Есть у Революции начало – нет у Революции конца!"

Это точно. Конца у этой революции нет. А начало было бурным, как и подобает государственному российскому перевороту. Вымело из магазинов всё подчистую… даже то, что каким-то чудом при коммунистах на полках ещё лежало. Защёлкали по дворам выстрелы братанов, заохали беззарплатные работяги по многочисленным уральским оборонным заводам. Забегали инженеры… "Инженеры – мысли пионеры, а где же ваши схе-е-емы? Наши схемы – там же, где и все мы, вот где наши схемы! Фьють-фьють!"… забегали, говорю, инженеры – в галстучках и костюмах, побрякивая дипломатами-мыльницами, ибо страсть как хотелось всем и каждому стать "брокером". А проще говоря, тиснуть где-нибудь на заводских путях пару вагонов с металлом, – желательно цветным, – продать… кэш в зубы и… ищи ветра в поле!