Читать «Комета Лоренца (сборник)» онлайн - страница 31

- Почему спутали? - сказала Марья. - Все верно. Он - по статусу - самый настоящий бомж и есть. Нетипичный - да, но бомж.

Я подумал, что такая встреча с прошлым, да еще дома у Марьи - это неспроста. В жизни так не бывает. То есть в жизни и не такое бывает. Она, жизнь, чего только нам не подсовывает. Но подсовывает почему-нибудь и зачем-нибудь, а не от фонаря.

- Ты не видела, где моя кошка?

- Вон, спит на подушке.

И к столу начали стекаться гости. Они рассаживались по своим местам, идентифицировали свои тарелки и вступали в общий разговор ни о чем, разговор вокруг закуски и выпивки, разговор ради разговора.

Сеня сел рядом со мной, и сегодня это выглядело естественно, сегодня он не мог сесть никуда, кроме как рядом со мной. Я сказал "здравствуй, Сеня". Он положил в рот артишок и сказал "здравствуйте". После чего вспомнил меня и узнал.

Сказать, что он обрадовался встрече, я не могу. Наверно, опасался вопросов из серии как жизнь молодая, каковы ваши в ней достижения и грандиозны ли планы на будущее. Но я спросил о Марье. Благо она отвернулась и говорила сейчас с кем-то через стол.

- А тебе, вам, что? - нагрубил мне Сеня и, закрывая тему, нагрубил еще раз: - Марья - это личное дело каждого, - сказал он.

"Дело или тело?" - подумал я, сказал Сене, что полностью с ним согласен, и в дверь позвонили. Марья встала и пошла открывать.

- Ваня умер, - услышал я чей-то голос. - Если можете, дайте на похороны.

Марья вернулась в комнату, вынула из кармана плаща какие-то деньги и отнесла их в прихожую.

- Ваня - это кто? - спросил я, когда она вернулась.

- Не знаю, - сказала Марья. - Наверно, какой-нибудь сосед.

- Они что, не могли до утра подождать? - сказал Сеня. А Марья сказала "наверное, не могли. Тем более что наступит или не наступит утро - сегодня неизвестно".

- Ну, это, положим, никогда неизвестно, - сказал я, - не только сегодня.

Тут все дело в наличии ощущений. Или в их отсутствии. Сегодня просто все реально ощутили, что утро может реально не наступить. А раньше абсолютное большинство сознательного населения этой опасности не ощущало. Что, конечно, не означает отсутствия самой опасности. Так выходит, для нас ощущения имеют первостепенное значение. Но лучше бы таких ощущений не испытывать. По крайней мере, не испытывать на себе. А на других испытать ощущения нельзя. То есть - можно. Если тебе не нужны результаты. Когда дело касается ощущений, результаты принадлежат тем, кто их - ощущения - испытал. И никому больше.

...Вдруг все эти псевдораздумья и размышления на пустом месте стали казаться мне туманным бредом, кисловатым и булькающим, как дрожжевая масса в начальной стадии своего брожения. Ее медленные, ленивые, густые пузырьки вздувались где-то внутри, под спудом, и поднимались изжогой к горлу, чтобы лопнуть там с тихим всхлипом. И с ними вместе или, может быть, в их нутре, туда же, к горлу, поднимался мой страх, страх муторный (или мутный?), безотчетный, неуправляемый. В смысле, мною не управляемый. А кем-то, наверное, управляемый. Хотя сейчас страх наслали не на меня одного. Страх наслали на всех. Мне от этого, конечно, не легче. И никому не легче. Всеобщий страх складывается из страхов каждого отдельного человека и не становится меньше, если этих отдельных человеков много, очень много и даже бесконечно много. Здесь законы деления не действуют.