Читать «Возвращение желаний (рассказы)» онлайн - страница 69

Он узнал, наверно, вчерашнюю нищую и вспомнил, как вынимал из нее горстями мелкие монеты, но в своем преступлении против личности этой старухи не сознался перед людьми и Богом, не раскаялся и ничем не выдал себя. А у нее никаких неоспоримых доказательств на руках не было, и она отстала от Качура скрепя сердце поневоле. Были бы у нее доказательства или свидетели, она могла бы его посадить в места лишения свободы, чтоб справедливость временно восторжествовала - пусть не вообще и не везде, а лишь в отдельно взятом случае. Что тоже немаловажно. Поскольку из отдельных случаев складываются их суммы, и тогда общая картина справедливости изменяется и становится не такой пессимистической и не такой безрадостной. Но свидетелей практически не было. Точнее, они были - и некоторые из тех, кто Качуру вчера в ночном баре попался, и другие, потерпевшие от него ранее в других темных местах областного центра. Но они были врозь, а не вместе, каждый по своей надобности и со сдвигом во времени. А когда свидетели врозь, и ничего общего их не связывает в кулак - общая идея, допустим, или общее дело, - от них толку нет. А если есть, то противоположного, вредного направления. Так что ничего не оставалось Сталинтине Владимировне, как молча возобновить хождение по переполненному залу склада с намерением купить еще что-нибудь из праздничных продуктов к завтрашнему светлому дню. Правда, она не отказала себе в удовольствии выкрикнуть на весь склад, что мол, пищу для желудков покупаете, а о пище для души не думаете и не беспокоитесь нимало. Но тот же Качур ответил ей от имени всех "на себя посмотри, старая", и Сталинтина Владимировна замолчала, оставив свои обвинения при себе неисторгнутыми. Чтобы не вышло какой-нибудь неприятности. И постаралась смешаться с другими людьми и не привлекать к себе лишнего повышенного внимания и лучше никакого внимания к себе не привлекать, так как без внимания жить спокойнее. А на нее уже многие косо смотрели - и Миша с женой, и его битый родственник в том числе. Тот, что не нашел днем с огнем в складе виски и поэтому купил много сортов водки, еле в джип уместившейся - Миша его убедил, сказав, что русский человек, даже если он не русский, а новый русский, за свои деньги должен пить только и непременно водку - финскую, шведскую, любую. Но - водку. А никакое не виски. И что виски - это баловство и американская провокация. И профанация. Особенно если оно выпивается с содовой водой вперемешку. Мишин родственник провокаций (как и профанаций) опасался и не любил, тем более американских провокаций-профанаций. А выпить, будучи патриотом, в общем, любил. Если, конечно, не в ущерб бизнесу и прочим делам, если в выходные и праздничные дни или ночи, неважно. И с новорусской народной мудростью "Сделал деньги - гуляй, Вася" был он не согласен полностью. Хотя и ему в ущерб бизнесу выпивать приходилось нередко. Но исключительно в интересах дела. А среди этнических, чистокровных русских он в списках не значился. Ни среди новых, ни среди старых. Он значился украинцем. И Миша, бывая подшофе и не в духе одновременно, брал, бывало, его за грудки и угрожал: "Ну, погодите! - угрожал. - Россия вспрянет ото сна!" А родственник ему возражал: "Конечно вспрянет. Вспрянет - и попросит опохмелиться". За эти злые слова, преодолевая силу исконно родственных чувств, Миша родственника избивал - на межнациональной почве кулаками.