Читать «О психологической привлекательности тоталитаризма» онлайн - страница 5

Лишь убежденные нацисты были согласны друг с другом во всем, и это еще тесней сплачивало семьи приверженцев режима. Противникам же приходилось, напротив, сражаться не только с самой системой, но куда чаще – друг с другом, и если не по принципиальным вопросам, то хотя бы по обиходным мелочам. Всегда оставалась одна беспокоящая проблема: как сопротивляться, не подвергая опасности всю семью, и мучительный вопрос, имеет ли человек право рисковать свободой, благополучием и самим существованием партнера или ребенка ради собственных политических и моральных убеждений.

В подобных политических разногласиях внутри семьи рано или поздно выносились на поверхность и получали запоздалое оправдание все прежние семейные конфликты, которые сами по себе не имели с политикой ничего общего: раздоры между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами. Вот лишь один пример.

Жена некоего высокопоставленного правительственного чиновника придерживалась непримиримых антифашистских взглядов. Ее муж, неплохой в общем человек, не принимал многое из того, с чем по положению был вынужден мириться. Обеспеченная супруга могла не работать и не работала, а потому имела возможность уклониться и от неприятного ей гитлеровского приветствия, и от тех либо иных из бесчисленных официальных и партийных обязанностей (они практически не различались), которые, соответствуя требованиям системы, приходилось выполнять ее мужу.

Разумеется, никто в семье не хотел, чтобы глава семейства поступился своим положением и тем самым вверг родных в крайнюю нищету. А заподозри государство, что у него все эти годы было на уме, семья подверглась бы публичному остракизму, кто-то, вероятно, и открытым преследованиям. Пользуясь удобствами, которые давало ей и всей семье внешнее сотрудничество мужа с нацистами (включая возможность не появляться на улице и не отдавать приветствие, а потому и не входить в конфликт с собственными ценностями), супруга резко критиковала мужа за то, что он изменяет своим убеждениям. Спор подпитывался и обострялся старыми разногласиями между супругами, давно уже избегавшими друг друга.

Обида на жену, которая его критикует и стыдит, постепенно отвращала отца семейства и от ее антифашистских взглядов. Страх, что они обнаружатся и подвергнут опасности всех, давал дополнительный повод раздражаться на жену, чьи убеждения и поступки замыкают семейство в изоляции, еще больше осложняя официальное общение героя с сослуживцами. Поскольку дома на него, ради сохранения статуса попросту следовавшего официальной политике, смотрели свысока, тогда как вне дома его внешнюю приверженность системе, напротив, горячо одобряли, у главы семейства постепенно, но неуклонно исчезали те мысленные увертки по поводу режима, которые так отяжеляли ему служебную и домашнюю жизнь. В итоге наш герой, как ни трудно это было, примирился с режимом. Тем самым он проявил, наконец, приверженность собственным ценностям, как жена – своим, то есть как бы сделал то, чего она от него столько времени требовала. И теперь он уже не чувствовал себя ниже ее, жившей все эти годы в согласии со своими ценностями; больше того, он даже мог испытывать моральное превосходство над нею, как прежде она над ним: ведь, отвергая его политические взгляды, она тем не менее не отказывалась пользоваться тем, что ему эти взгляды давали.