Читать «Смертельное шоу» онлайн - страница 92
Игорь Христофоров
-- Вот. Посмотри, -- наконец-то нашел он газету. -- На последней полосе.
"10. NEW. Александр Весенин. "Воробышек", -- прочел Санька и снизу вверх пробежал по строчкам. Филиппа Киркорова там не было. От этого стало еще нестерпимее стыдно.
-- У Серебровского в клубе уже пел? -- все тем же сонным голосом спросил Киркоров, но теперь уже в нем сквозила укоризна.
-- Да. Пел.
-- Понравилось.
-- Не очень.
-- Это хорошо.
Газета мешала разговаривать. Санька сначала сложил ее вчетверо и провел пальцами по складкам, но, когда увидел, что подушечки стали черными, засунул ее под другие газеты на столе. И как только она исчезла, стало легче на душе. Как будто теперь уже никто не знал тайну его позора.
-- Серебровский тоже когда-то продюсером был. Но прогорел. А потом вдруг всплыл. Резко так. У него шикарный клуб?
-- Очень.
-- Я по клубам не пою. А ты уж думай сам. В клубах популярность не заработаешь...
-- А правда, что Серебровский -- не настоящая фамилия?
-- Мне один человек говорил, что не настоящая. А что?
-- Да так...
-- Ты Аркадия слушай, да не во всем слушайся, -- ни с того ни с сего вяло сказал Филипп. -- В шоу-бизнесе все время кто-то кого-то бросает. Или продюсеры певцов, или певцы продюсеров. Придет время -- и ты бросишь...
-- Значит, Аркадий -- плохой директор?
-- Обычный. Хороших вообще единицы. Хороший -- это тот, кто из глухонемого может сделать звезду...
Со стены, с огромного портрета, на Саньку смотрел еще один
Киркоров. Он был в черной шляпе и с еще неразорванной цепью на
груди. На портрете Киркоров был похож на цыгана, у которого
отобрали его любимую гитару. До того много грусти светилось в его
распахнутых карих глазах. Висящий рядом с ним портрет Пугачевой
был выписан получше.
-- А это... Алла Борисовна дома? -- непонятно зачем спросил
Санька.
-- Нет, она в отъезде.
-- Ну, я это... пошел, -- еле встал с поехавшего кресла Санька.
Оно оказалось на ножках с колесиками. Кресло сразу утратило в его глазах барскую помпезность. На колесиках оно походило уже не на кресло, а на роликовые коньки.
И еще Саньку удивили потолки. Даже он со своим ростом, подпрыгнув, достал бы до них. На языке повис вопрос, но он тут же сглотнул его. Аркадий что-то говорил о квартире отца Филиппа в соседнем подъезде. Значит, и этот выбор, и потолки были не случайны. Дом составлял часть детства, а человек всегда стремится в свое детство, особенно если оно было счастливым.
То место, которое в сердце Филиппа занимал дом на Земляном валу, у Саньки загромождал своим мрачным обшарпанным видом детдом. Были светлые пятна и на этом фасаде. Но их набиралось до того мало, что они не могли осветить душу.
-- До свидания, -- пожал Санька огромную руку Филиппа и вышел на мраморную площадку.
Ему очень хотелось напиться до потери сознания.
Глава двадцать третья
ЗАБАЙКАЛЬСКИЕ КОМСОМОЛЬЦЫ
-- Ну, как там у вас в Москве? -- простуженным голосом спросил Сотемского начальник колонии и громко высморкался в застиранный платок. -Когда изменений к лучшему ожидать?