Читать «Смертельное шоу» онлайн - страница 44

Из черной кисельной мути на него наплывали то стальные зубы седого, то желтая серьга в ухе странного мужичка, то пальцы Лося, то троллейбус без водителя. Зубы пытались укусить его, и, казалось, чем ловчее Санька уворачивался от них, тем сильнее возрастало у них желание оставить шрам на его коже. Серьга, увеличившись до размера ошейника, охватывала своей золотой удавкой горло и, охватив, тут же начинала уменьшаться до своих прежних размеров, заставляя хрипеть в удушье. Пальцы Лося, крупные, мозолистые, больше похожие на сучки дерева, чем на пальцы, ложились то на одно плечо, то на другое, и от того, что они вроде бы не делали ничего плохого, вызывали еще больший страх, чем зубы и серьга. А когда под утро на Саньку из черноты вылетел троллейбус, и он понял, что не успеет увернуться, он вскинулся на матрасе, ошарашенно посмотрел перед собой и увидел вместо грязных фар стоящего в двери Роберта с зубной щеткой во рту.

-- Тебя к телефону, шолист, -- так и назвал он его "шолистом" вместо "солиста". -- Ну, ты и орешь по ночам! Глисты, что ли?

-- Андрей не пришел? -- озираясь по комнате, спросил Санька.

-- Не-а... У него вместо подушки сиськи под головой. Кто ж такое задаром променяет?..

Телефонный звонок заставил его забыть о ночных кошмарах, об Андрее, о квартире, о всем сразу. Наверное, после разговора с Аркадием Санька о себе забыл, потому что узнал, что уже сегодня его будут записывать на компакт-диск.

В студию он вошел, с гулом ударившись о дверь, но совершенно не ощутив боли.

-- Где ты его взял?! -- вскочил со стула у пульта толстяк килограммов под двести весом. -- Он мне всю студию разнесет!

Его разбухшие до женских размеров груди рыхло покачивались под пестрой рубашкой. Такую раскраску мог напялить на себя только негр. Но у толстяка была розовая кожа альбиноса, усеянный капельками пота нос и очень маленькие ручки. Казалось, что когда он рос, то ручки не заметили этого и остались такими же щупленькими, как и в десять лет от роду.

-- Это по молодости, -- вяло ответил из угла комнаты Аркадий и предложил Саньке: -- Садись вон туда. Подождем творческую интеллигенцию. Ты где такое дерьмо купил?

Санька осмотрел свой новый джинсовый костюмчик, на котором вроде бы к месту сидела черная кожаная куртка, и, ничего не поняв, пробурчал:

-- Мне сказали, хороший товар... Америка...

-- Где купил?

-- У метро. Там палатки стоят. Мне сразу подобрали одного цвета куртку джинсушную и брюки...

-- Одного цвета! -- хихикнул толстяк.

-- Прикид надо с умом подбирать, Сашенька, -- невидимой пружиной подбросило со стульчика Аркадия. -- Даже те тряпки, в которых ты шныряешь по тусовкам, должны держать тебя в имидже. Я уж не говорю о сцене! А ты что купил? Штаны -- черные, а куртка -- черная-черная. Ты знаешь, сколько цветов черной тональности в джинсе?

Санька приложил край куртки к брюкам и только теперь, в солнечном свете, делящем комнату надвое, заметил, что куртка действительно темнее джинсов.

-- И потом... Какая это Америка?! Ты посмотри на строчку! Ее делал пьяный барыга! За такую строчку моего дедушку, лучшего портного Одессы, клиенты бы выкинули в море. И он бы не сказал ни слова против данного факта! Он же натурально знал, что такое брак! Эту дрянь, пошитую где-нибудь в Турции, выкинешь. Моря здесь нет, бросишь в Москву-реку. Если тебе нравятся джинсы, а мне лично, как внуку лучшего одесского портного, вся эта брезентуха не может нравиться, то сходи в фирменный магазин в центре...