Читать «Смертельное шоу» онлайн - страница 38

-- МВД, -- почти до смерти испугал стройбатовца Тимаков развернутым удостоверением.

Казалось, что если он скажет еще слово, то солдат упадет замертво. Хотя по лычкам на погончиках и властной складке возле уголков губ Тимаков сразу определил, что перед ним "дед". Да и сбившиеся в углу казармы солдатики смотрели с большим испугом на парня, чем на любого из омоновцев.

-- Уведите их! -- без адреса крикнул Тимаков, и солдаты сами собой потянулись к лестнице.

Когда стихли цокающие звуки набоек на их сапогах, он шагнул вплотную к "деду" и спросил, как выстрелил:

-- Имя?!

-- А-а...а-а...р-рртур...

Сколько служить осталось?

-- Ме...ме...месяц...

-- Где достал наркотики?

-- Я... я... я не знал, что это... на...нарко...

-- Не ври! Кто тебя ими снабжает? Кто?!

Тимаков шагнул так близко, что у парня помутилось в глазах. Так с ним было только раз в жизни, когда в пьяной драке на танцах ему заехали снизу по челюсти. Та муть стояла и наутро, и он долго боялся, что она никогда не уйдет. К вечеру она все же улеглась, и не требовалось так бережно поворачивать голову. Сейчас муть вернулась, и "дед" оторопело дернул головой, отгоняя ее.

А Тимаков подумал, что он отказывается отвечать, и шагнул еще ближе. Теперь он видел даже точки на серых зрачках парня.

-- Кто?!

-- Он -- артист... Я...я его на дискотеке встретил... В городе.

-- С чего ты взял, что артист?

-- Ну, он играет на инструменте...

-- Музыкант, что ли?

-- Я не знаю. Он в микрофон орал...

-- Что значит, орал?

-- Ну, это... как бы кричал, значит, всякие слова, а мы это... ну, как бы танцевали...

-- Это диск-жокей, -- хрипло пояснил сбоку омоновец со щетиной на широкоскулом лице.

-- Неправильно, -- вставил другой. -- Их теперь ди-джеями зовут...

-- Попрошу оставить нас наедине, -- вдруг понял свою оплошность Тимаков.

Омоновцы нехотя, будто наказанные, потянулись к выходу на лестницу, а Сотемский подумал, что начальник зря их выгнал. Парень сказал все, что мог сказать. Или почти все.

Глава девятая

ШОУ-МЭН МЕНЯЕТ ФАМИЛИЮ

Золотовский любил только две вещи в жизни: стройные женские ножки и хороших парикмахеров. Ножки на пять баллов встречались редко, хорошие парикмахеры -- еще реже. Нет, конечно, больше всего Золотовский любил деньги, но когда их очень много, то это уже как бы и не деньги, а цифры с большим числом нулей.

Перед обедом Золотовский подстригся в салоне красоты. Весь церемониал с мытьем головы, стрижкой, подравниваниями, сушкой, причесыванием и приятными разговорами занял не меньше часа, но эти вроде бы потерянные часы Золотовский в зачет жизни не включал. Как любители бани не включают в зачет жизни минуты, проведенные на полке в парилке.

Волосы лежали ровно, один к одному, залысины выглядели уже и не залысинами, а частью высокого лба, расстояние от конца мочки каждого уха до нижнего среза виска можно было замерять до микрона. От головы струился аромат хвои, розы и еще чего-то невероятного, которому, может, и названия-то нет.