Читать «Смертельное шоу» онлайн - страница 180

Из окна, расположенного на третьем этаже краснокирпичного дома-замка, вобравшего в себя и ампир, и барокко, и модерн, и даже псевдомарокканский стиль, хорошо был виден серый, плотно усыпанный галькой берег, ровная лента асфальтовой дорожки, деревья вдоль нее, а под одним из них, похожим на каштан, стоял человек с раскрытым черным зонтом и пялился на дом. Когда Санька, заметив его, попытался рассмотреть с расстояния трехсот метров его лицо, человек обернулся к берегу и плотнее запахнул на груди куртку-ветровку.

-- С грозой, -- определил по безмолвному проблеску молнии за окном Букаха. -- Запроси аэропорт, принимают они борты или нет.

-- Будет сделано, -- ментолом дохнул в ухо Саньке человечек, и тут же наступила тишина.

То ли человечек ее порождал, то ли она сама появилась из нежелания замечать его.

Стоящий под зонтом парень повернулся к дому и, неожиданно согнувшись, шагнул задом между стволов. И сразу на асфальтовой дорожке стало безлюдно и неуютно.

-- Значит, ты в конкурсе дрыгаешься, -- под нос пробурчал Букаха. -Прямо "Евровидение"! Мне уже корефаны с Кавказа звонили.

Просили за одного своего. Я сказал, что конкурс -- не моя фишка.

Не мне выпала, не я и банк снимать буду...

-- Извиняюсь, -- ожила тишина.

Она снова пахла ментолом.

-- Не принимает?

-- Абсолютно точно!

-- Тогда обзвони людей, что мероприятие переносится на завтрашний

вечер. А девочек все равно первым бортом сюда. Врубился?

Тишина издала звук, похожий и на стон, и на вздох, и на всхлип.

Ментол сразу рассосался, и Саньке тоже захотелось уйти. Конечно,

так незаметно он не мог это сделать, но находиться в кабинете приморского босса больше не имело смысла. Что хотел -- не узнал. Что не хотел -- узнал. И ничего не изменилось. А может, изменилось, но какой в этом был толк?

-- Мне бы надо идти, -- напомнил о себе Санька.

-- Значит, гундишь, "Воробышек"... Вот что: завтра в двадцать три ноль-ноль со всей группой чтоб были у меня. Поиграете моим гостям. Фраера из местных кабаков у меня уже в печенках сидят. Они ничего, кроме Шуфутинского и Газманова не знают. И лабают хреновей, чем кореша на зоне...

-- Я же, извините, говорил.

-- Что говорил?

-- Нам аппаратуру переломали.

-- Напиши чего надо. Из Москвы привезут. Вместе с девками. Понравится, как играете, насовсем подарю. Я все равно кроме как на зубах ни на чем лабать не могу. А ты? -- повернулся Букаха к телохранителю.

Тот упорно сверлил глазами санькины загорелые кисти. Через полчаса на них должна была появиться от взгляда краснота.

-- Что? -- не понял телохранитель.

-- Там, на столе, отрывные листки, -- показал Саньке Букаха. -Накалякай, чего надо... Не стесняйся. Перевальное -- моя зона. Раз кто набузил, значит, он и меня обидел.

Совсем не веря в барский жест, Санька подошел к столу, написал лучшие из тех, какие знал, марки аппаратуры, включая последнюю цифровую модель радиомикрофона, подумал и в конце приписал: "Соло-гитара "Гибсон".