Читать «Воровские гонки» онлайн - страница 175

- Короче так, Олег Батькович, - решил сыщик. - Сейчас я тебя верну верну в вертикальное положение. Но без растакелаживания...

- А если я в туалет захочу?

- Под себя сходишь. Как в детстве.

- Ноги хоть развяжи!

- Перебьешься!.. В общем, сиди и не потей...

И молись Богу, чтобы я за сутки отыскал эту Настю. Если найду, ты будешь жить, Если нет...

- Сволочь ты, не следователь, - огрызнулся Марченко.

- Не скучай.

На прощание Дегтярь наступил на пульт и злым долгим разрядом вогнал Марченко в беспамятство.

Глава сорок восьмая

РАЗБОРКИ В СПАЛЬНОЙ КОМНАТЕ

Рыков очень любил в любовной игре одевать и раздевать Лялечку. С таким упоением девочки заворачивают в цветные лоскутки куколку, чтобы, полюбовавшись нарядом, тут же ее раздеть и попытаться изменить одежду, снова ее одеть. Рыков ничего не изменял. Просто когда он снимал нечто последнее, делавшее Лялечку наиболее близкой к природе, он тут же надевал это последнее. А за ним - еще три-четыре вещи.

Сначала она удивлялась его странной манере. Но человек привыкает ко всему. Так и Лялечка привыкла к сложности любовной прелюдии. Главное обычно начиналось после третьего или четвертого раздевания. В зависимости от настроения Рыкова.

Этой ночью он одел ее уже в пятый раз, и Лялечка не сдержалась:

- Милый, я ведь живой человек... Я уже не могу... Я изнемогаю...

Вместо ответа Рыков начал целовать пальчики на ее ножках. Пальчиков было десять, точно по норме, и каждому он уделил две-три секунды внимания. Пальчики были слишком изящны, чтобы не замечать их. Даже легкий мозолик на любом из них смотрелся бы его личным упущением. И он с удовольствием целовал их, одновременно как бы хваля себя за умение содержать жену в порядке.

- Хорошо.

Полтора часа назад Рыков отсчитал ей две тысячи долларов. За четыре будущих ночи. Теперь уже Лялечка была перед ним в долгу, а должник своего мнения кредитору не называет.

- Ну иди ко мне, ми-и-илый, - пропела она и тут же завизжала.

Из окна огромной черной гориллой бросилось на Рыкова странное

вонючее существо и, сбив его на пол, захрипело:

- Убх-хью!.. Задух-хшу!

Сменив визг на плачь, Лялечка как была всего лишь в одном-единственном лифчике, так в одной и бросилась к выключателю. Свет вместо того, чтобы прояснить картину, ухудшил ее. Лялечка сходу ослепла, зажала глаза ладошкой и, медленно и боязно раздвигая пальчики, рассмотрела на полу двух барахтающихся мужиков.

Спиной на узорчатом паласе елозил голый Рыков. Его шея была почему-то черной. Лялечка опять решила взвизгнуть, но передумала, рассмотрев, что черное - это все-таки не шея, а пальцы незнакомца, придавившего своим джинсовым телом Рыкова.

Она всегда считала мужа огромным, сильным и непобедимым. Чем-то он напоминал ей бетонный отбойник, о который разбивались испытуемые на лобовое столкновение автомобили. Машины превращались в сплющенные консервные банки, а с бетонного отбойника не осыпалось ни крошки. И теперь, когда Рыков, до синевы напрягший лицо, только хрипел и по-кукольному нелепо двигал в воздухе руками с пудовыми кулачищами, Лялечка поняла, что происходит что-то страшное. Что она не просто теряет мужа, а и все остальное, что было в ее сладкой разгульной жизни.