Читать «Воровские гонки» онлайн - страница 152

- В этом хлеву?

- На гостиницу, милочка, у нас точно не хватит. Вопросы есть? Вопросы просьба подавать в президиум в письменной форме...

- Я все равно уеду. Продам платье и уеду...

- Иди - продавай. Здесь половина местных теток всю жизнь мечтала ходить в прозрачном шифоне от Альберта Ферретти. Но ты учти: в провинции свой масштаб цен. Больше трех килограммов картошки и литра самогона первача за эту тряпку не дадут. Здесь в большем почете фуфайки и брюки на ватине...

- Хамло!

- В ярости ты мне нравишься еще больше.

Она на мгновение замерла. Женщина не способна без последствий для себя пропустить мимо уха сладкое слово "нравишься".

- Все равно хамло!.. Дай мне денег! Мне надоел твой Гвидонов и его мифические миллионы!

- Почему же мифические? Ты письмо помнишь?

- Босс и так уже ищет нас по всей Москве...

- В письме банкир прямо указывает: деньги - в надежном месте. Зачем ему врать дядюшке?.. "Мой дядя самых честных правил..."

- Виза уже открыта, а мы до сих пор не в Америке...

- В горняцке - бардак. Они уже снесли те дома, где жила девочкой мать Гвидонова. Адресные книги утеряны. На кой ляд Сталин придумывал прописку! У нас даже по прописке не найдешь человека!

- Значит, мы возвращаемся в Москву?

В уголках ее глаз блестели слезинки. Жору Прокудина никогда до этого слезинки не трогали. А сейчас что-то оцарапало душу, и он даже посмотрел себе на грудь. На майке с гербом Приморска следов крови не было.

С хрупаньем и хряском провернулся ключ в замочной скважине. Не обитая дверь открылась со странным звуком. Наверное, так зевает голодный лев перед охотой. Выспаться выспался, а в желудке - ветер.

- Жанюсик, ты где? - под грохот двери спросил из прихожей Топор.

- Ты не можешь без этих звуков?!

- Чего?

- Не захлопывай дверь! Прямо по мозгам! У меня разваливается голова... Надвое... От всех вас...

На стол, сиротливо стоящий в углу комнаты в окружении сонма из четырех погнутых и засаленых раскладушек, Топор вывалил из сумки полиэтиленовые пакеты молока, две буханки серого хлеба, палку вареной колбасы диаметром с голову ребенка и семь банок кильки в томате.

- Идиот! - не сдержалась Жанетка. - Ты будешь кильки в томате запивать молоком?

- А что? - искренне удивился Топор. - Разве не вкусно?

Зубами он отгрыз угол синего, медузой переваливающегося на ладони пакета, и жадно отхлебнул.

- А вы уже здесь? - перепугал компанию поэт Бенедиктинов.

Никто даже не услышал, как он вошел. Будто сквозь замочную скважину просочился.

- Вот. Я принес, - бережно выложил он на стол банку крабов и пакетик с нарезкой германской солями. - Икры в этом городе, к сожалению, нет. Я не знаю, почему...

От вида банки с распластанным на этикетке алым крабом Жора Прокудин чуть не сказал: "На тебе, Жанетка, деньги на билет - и вали в свою Москву!" Но он пересилил себя.

- Без картошки не пойдет, - со знанием дела произнес он и сунул в холодную руку Бенедиктинова две мятые купюры. - Иди купи пять кило картохи, сковородку, бутылку подсолнечного масла и соли. Гулять - так гулять...

- Дай ему на водку, - попросил Топор, еле оторвавший рот от пакета.