Читать «Воровские гонки» онлайн - страница 111

Глава тридцать первая

ВСЕ КАРТЫ ВРУТ

Жора Прокудин смотрел на счетчик такси, выхлестывающий все новые и новые цифры, и совершенно не мог придумать, как бы не платить за проезд. В Москве это у него получалось в десяти случаях из десяти. Как правило, он убегал из такси на светофоре сразу после того, как красный свет сменится на оранжевый. Но мог и попросить таксиста подождать у подъезда какого-нибудь дома, а тем временем улизнуть через черный ход или крышу.

Обернувшись, Жора Прокудин окинул хмурым взглядом расположившуюся

на заднем сиденьи "Волги" троицу, и они все показались ему еще

противнее, чем до этого. Именно они мешали ему сбежать от

таксиста. Жанетка сидела с лицом пластиковой куклы. Странное

чувство жалости, которое Жора испытал к ней во время погони по переулкам Приморска в чужих "жигулях", было намертво уничтожено их ссорой. Топор, уронив опухшую голову ей на плечо, дремал. Таксист, посадивший компанию недалеко от их временного пристанища, так и не поверил в россказни, что у Топора аллергия на морскую соль. Жора бы сам не поверил, если бы ему наплели такую чушь. Справа от сладкой парочки гвоздем сидел бледный поэт по фамилии Бенедиктинов. Жанетка назло Жоре не отпустила его до утра, а утром этот чудик-рифмоплет, заикаясь и запинаясь, предложил свою помощь в отъезде. Помощи от него было не больше, чем от мухи, мечущейся сейчас по салону "Волги", но Жанетка все-таки посадила его в машину. Бенедиктинов символизировал ее победу над Прокудиным. Он был ее знаменем. А знамя победы всегда нужно держать на виду. Впрочем, Бенедиктинов по своей худобе скорее напоминал древко от знамени, чем весь стяг целиком. Он сидел с прямой спиной, с ладонями, плотно сжатыми коленями, и с каждой минутой все сильнее походил уже не на древко, а на сфинкса.

- А чего ты в объезд рванул? - удивил Жору Прокудина левый поворот "Волги" в узкий проулок. - К вокзалу же прямо!

За день лежки на раскладухе во дворе он не только сжег намертво пузо и бедра, не только сладко выспался и не только побывал во сне в царстве денег, но и почти наизусть выучил карту Приморска. В ночь перед отъездом ему больше ничего не снилось, кроме этой клятой карты. Улицы выглядели глубокими канавами, площади ямами, извилистая желтая полоса пляжей оврагом, а сам он, превратившись в муравья, ползал по этим канавам, ямам и оврагу, не в силах найти выход и выбраться к спасительной морской синеве. И только на рассвете, встреченном им все на той же раскладушке во дворе, только после пробуждения до него дошло, что муравьи погибают в воде. Ему стало до того страшно, что он решил уехать из Приморска. Тем более, что улиц, начинающихся на "Пр" и заканчивающихся на "я", здесь действительно не осталось.